Героическая эпопея сооружения флютбета Первой плотины началась в январе 1931 года.
«Кровь комсомольца – огня горячей!»
«Объем работ на флютбете больше, чем на строительстве самой плотины, – писал в книге «Летопись горы Магнитной и Магнитогорска» историк Аркадий Дегтярев. – Мешают жестокие морозы и снежные бури, но молодежь показывает образцы самоотверженности. Комсомолец-поэт Александр Ворошилов, обнаженный до пояса, на лютой стуже – удержать его невозможно. Саша простудился и умер».
«Плотина идет в последний штурм», «До конца постройки плотины осталось 43 дня», «Подъем растет, но темпы по флютбету еще далеко недостаточны», «Окончание 1 марта флютбета плотины – дело чести всех рабочих организаций Магнитостроя», «Рабочие обязались дать флютбет к 25 февраля» – кричали заголовки «Магнитогорского рабочего» в те дни, поднимая строителей на штурм…
Бригада имени «Магнитогорского рабочего»
«В продолжение января и февраля на флютбете необходимо уложить 26000 кубометров бетона, бута 30000 кубометров, щебенки больше 10000 кубометров, забить 1000 метров шпунта», – рассказывал в «МР» от 16 января под заголовком «К зимнему бетонированию не готовы» Гурий Петров. – Но до сих пор еще не развернута широко подготовка к бетонированию. Недопустимо медленным темпом идет отепление бетономешалок, установка бункеров для подогревания инертных материалов, установка паровоза и котла для подачи горячего пара. Подогрев воды не обеспечен». Бетономешалки в сорокаградусные морозы утепляли брезентом и обогревали горячим паром.
«Кайло, лопата, клин решают темпы работ» – под таким заголовком о недостатках в работе на флютбете сообщал рабкор Ударник. За кустарные работы и отсутствие механизации выговор был объявлен инженеру Воронину, заведующему отделом земляных работ. Вскоре был установлен «сквозной надзор за переброской экскаваторов на плотину». «Бетонировку нужно начать не 20-го, а 19-го января» – снова настаивал Гурий Петров… «Мы вступаем в батальон энтузиастов», – объявила 19 января на первой полосе газеты первая бригада имени «Магнитогорского рабочего». Это означало, что ее члены выразили готовность в любое время включиться в работу по ликвидации прорыва.
В то же время «с 14 января началась фактическая работа по монтажу двух первых домен, – сообщала в том же выпуске «МР» М. Радиева. – Уже прибыло 28 колонн конструкций». «Безобразно обстоит дело с жилищем для монтажной группы домны, – продолжал в следующей публикации Ударник. – Есть один барак на 100 человек, но он плохо оборудован. Нет света, нет столов, стульев и прочих необходимых предметов».
Первый бетон
«Сегодня пойдет первый бетон», – с радостью сообщал Гурий Петров в передовице «МР» от 20 января. «Новый прилив в ударные бригады» помог начать «сдвиг в темпе работ по сооружению флютбета». Но работа участка механизации, отвечающего за экскаваторы, пока не налажена должным образом, заморожены водопровод, бани и котлы.
«Бюро ячейки вскрыло ряд болезненных явлений среди коммунистов механизации, – тревожился Петров. – Кандидат партии Рогов позорно плетется в хвосте. Он занимается пьянством, делает прогулы. По его вине был изломан насос. Когда Рогову указывали на его недостатки в работе на производстве, Рогов заявлял:
– Я рабкор и с вами дела не имею, а больше с редакцией».
Тунеядцу было сделано последнее предупреждение, «в ответ на безобразное поведение Рогова коммунисты-механизаторы дали твердое слово мобилизовать рабочих механизации на установку бетонного завода на втором объекте работ к 20 января».
На «ленинские дни» – дни годовщины смерти Ленина на Магнитострое были намечены день индустриализации и массовое вступление в партию и комсомол. А «Магнитогорский рабочий» посвятил Владимиру Ильичу выпуск от 21 января. В преддверии дня памяти вождя строители плотины «вышли в решающий бой борьбы за флютбет плотины, за досрочное его окончание». – писал летописец стройки Петров, рассказав о рабочей конференции плотины.
Ключи в маринаде
«Классовые враги, пытавшиеся сорвать работу на плотине, получили отпор», – гласил заголовок передовой статьи Гурия Петрова в номере «МР» от 24 января. «Забивка металлического шпунта начата на три дня раньше срока. Завтра утром должен пойти первый бетон на 2 и 3 участках. Постройка флютбета плотины в срок является одной из главнейших задач для своевременного пуска завода», – писал автор. Первую домну планировалось пустить уже к 1 октября 1931 года.
«Но и чуждый элемент, вредители также протягивают к плотине свои лапы, – рассказывал Петров. – 21 января был разрезан электрический провод. Этим пытались сорвать траурное собрание, посвященное смерти В. И. Ленина, и приостановить работу на участке». Компрессорные ключи «искали четыре дня, обегали весь Магнитострой, и лишь 22 января оказалось, что в механической мастерской плотины лежит целый комплект новых». Их умышленно скрыл инструментальщик Аксенов, за что его признали вредителем, сорвавшим установку компрессоров. На той же полосе есть карикатура, под которой написано, что Аксенов «четыре дня мариновал у себя компрессорные ключи». Но на этом эпопея не закончилась. «Шланги для компрессоров искали в продолжение пяти дней по всему Магнитострою, а они лежали в отделе снабжения на складах».
«Снабжение плотины по-прежнему проводится преступно», – делал вывод Петров. «Так, присланный из транстроя паровоз (кукушка) Н-214 оказался неисправным, в результате чего бетонировка на первом участке работ задержалась на один день. До сих пор в среднем на 20 человек приходится два никуда не годных клина. Неужели этот первобытнейший инструмент будет продолжать решать темпы наших работ?» – возмущался автор.
«О качестве работ на плотине заботятся мало», – сокрушался в заголовке следующей статьи ее автор Г. Аркин. Во-первых, в котлованах вовремя не удалили лед, и бетонировку ячеек флютбета чуть не начали прямо на лед. Во-вторых, «утрамбовка щебенки и бетонировка делаются на мерзлую землю. Этого ни в коем случае делать нельзя», – указывал на недостатки Аркин.
Тем временем в Магнитогорске проходил пленум горсовета, на котором с докладом об очередных задачах Урала выступил второй секретарь обкома ВКП (б) Зубарев. В его разделе «Магнитогорск – база обороны СССР» он говорил: «Здесь (в Магнитогорске) мы должны будем получить в три раза больше металла, чем получали его на всех 43 металлургических заводах Урала в дореволюционное царское время».