Воздушный бой

Эту историю Герой Советского Союза Леонид Дёма рассказал своим коллегам накануне 9 мая 1976 года

Разговор случился после работы, в помещении эскадрильи самолётов АН-2. Нас, тогда молодых пилотов гражданской авиации, очень интересовали действия летчиков-истребителей. Авторитетней рассказчика трудно было найти, и мы, затаив дыхание, ловили каждое слово.

– К 1943 году немецкое господство в воздухе стало заканчиваться, – вспоминал Дема. – Вооруженность, скорости советских самолетов не уступали немецким. Но, главное, был набран опыт в тактике ведения воздушного боя. Я, например, стал считать, что сбить меня невозможно. Да многие летчики-истребители так думали.

– Леонид Васильевич, но вас ведь сбили!

– Рот разинул, вот и сбили. К нам прибыла группа молодых летчиков с Дальнего Востока. Привел их инструктор. Командир полка поставил мне задачу – слетать в паре с этим капитаном, дать ему «провозку» в боевых условиях. Я сразу сказал, что полечу ведущим. Комполка поддержал, ведь отсутствие опыта могло закончиться плачевно для нас обоих.

Вылетели на рассвете. Погода солнечная, видимость прекрасная. Вообще ведомый и ведущий – очень слетанный тандем, лететь с неопытным ведомым, который прикрывает твой тыл, опасно. Поэтому я внимательно наблюдал за капитаном, как он держит дистанцию, как реагирует на эволюции, и по этому поводу замечаний не было. Пролетели линию фронта, я внимательно осмотрелся и вдруг увидел, в какую беду мы попали. Немцы взяли нашу пару в двойные клещи, так называемую «пасть», когда тебя ведут четыре самолета: два позади сверху – слева и справа и аналогично два позади снизу. Куда бы ни дернулся, везде ждет трасса из снарядов. Я пытался что-то предпринять, но мой ведомый, увидев немцев, резко приблизился ко мне и летел буквально в сантиметрах, того и смотри отрубит хвост. Как я только ни показывал ему, чтобы он увеличил дистанцию и дал мне свободу маневра, ничего не получалось. А немцы, все поняв, повели нас на свой аэродром.

Леонид Васильевич какое-то время молча смотрел в пол, видимо, в очередной раз остро переживая ту схватку, потом продолжил:

– Ну, летим мы в сторону немцев, а я ничего не могу сделать. Видя безнадежность положения, решился на отчаянный шаг. Разогнал свой самолет до максимальной скорости, а потом, рискуя быть протараненным ведомым, резко убрал газ и выпустил щитки. Была надежда, что четверка асов проскочит вперед нашей пары. Но немцы разгадали маневр и, сбавив скорость, сохранили дистанцию. Мой ведомый летел за мной как приклеенный, и винт его самолета по-прежнему был в нескольких сантиметрах от хвостового оперения моей машины. Оставался последний шанс. Разогнал самолет и резко взял ручку на себя. Перегрузка была до потемнения в глазах. Перевернулся «на спину», увидел в прицеле немца и дал по нему очередь. В верхней части петли самолет завис, и один из последователей, кто был ниже, подняв нос, долбанул по мне от души. Тряхнуло, но я докрутил «полубочку». Немцы, не ожидавшие от меня такой наглости, проскочили и не стали возвращаться. Оглядываюсь на ведомого, он опять четко держит дистанцию на положенном расстоянии. Благополучно пересекаем линию фронта. А уже на подходе к своему аэродрому мне из-под ног в лицо ударило пламя. Дальше я не помню.

Дема опять замолчал. Мы тихо ждали окончания рассказа.

– Очнулся я в госпитале сильно обгоревшим, видимо, успел выброситься с парашютом. Лежал в палате один, потому что практически гнил заживо и запах был ужасный. До сих пор благодарен врачам, санитаркам, и тем людям, которые поделились своей кожей, всем тем, кто возился со мной. Это только в книжках да в кино все просто, легко и красиво, а на самом деле война это страшно, мерзко, противно, грязно, не дай вам бог, ребята, это когда-нибудь увидеть. И не надо думать, что солдат, совершая подвиг, испытывает что-то возвышенное. Когда я таранил «Юнкерса», я ни о чем таком не думал, а сделал это от безысходности. У меня кончились снаряды. Я летел позади немца, чуть ниже и правей, и когда понял, что он сейчас отбомбится по нашим окопам, резко дернул ручку на себя и дал газ. Отрубил немцу хвост. Сам тоже пострадал, но это другая история.

Мы смотрим на его лицо – на нем последствием того ожога четко прослеживается граница шлемофона. Какую же надо было иметь выдержку, мастерство, волю к победе, чтобы выходить победителями из таких схваток!

Леонида Демы сегодня уже нет в живых. Нам выпал редкий случай соприкоснуться с живой легендой, узнать о реальном облике войны из первых уст.