Ай да Пушкин? Премьера магнитогорской драмы стала предметом зрительской полемики

Магнитогорск. Попытку понять классика предпринял питерский режиссер Тимур Насиров – постановщик спектакля «Повести Белкина».

«… Написал я прозою пять повестей, от которых Баратынский ржет и бьется», − писал об этом литературном цикле автор в письме Петру Плетневу. Только с чего бы это столь взыскательному читателю, как поэт Евгений Баратынский, с таким восторгом отнестись к скучноватым и местами отдающими графоманией повестям, о которых иные вообще стеснялись упоминать в присутствии Пушкина? Наверняка Баратынскому были известны некие авторские секреты, заложенные в сюжеты, образы, язык историй, приписанных автором наивно-простодушному Ивану Петровичу Белкину.

Увы, цикл повестей не был до конца понят ни современниками великого классика, ни потомками, − сей грустный вывод приходится видеть в работах многих литературоведов. Авторы намекают на замысловатую литературную игру Пушкина с читателями, художественную мистификацию как творческий прием, говорят об иронии, пародийности и даже самопародийности, о «втором дне» повествования, присутствии метатекста, никем серьезно не изученного, однако полностью меняющего содержание «Повестей Белкина»…

Сократить пропасть между авторским замыслом, истинным пушкинским духом повестей и их толкованием классическим советским пушкиноведением, на выводах которого были воспитаны многие поколения читателей, взялся постановщик «Повестей Белкина» на сцене Магнитогорского драматического театра имени Пушкина Тимур Насиров.

Для Тимура это обращение к Александру Сергеевичу – далеко не первое. За плечами – работа над постановками по Пушкину в Челябинском молодежном театре («Капитанская дочка»), Томском областном ТЮЗе («Дубровский»). «То, как режиссер разбирает текст классика, какие смыслы оттуда извлекает, какие идеи подвергает если не отрицанию, то сомнению, больше похоже на диалог с писателем, нежели на простое обращение к первоисточнику», − писала Екатерина Сырцева в «Южноуральской панораме» 6 сентября 2017 года.

Посему закономерно, что таинственные «Повести Белкина» стали особенно благодатным материалом для создания очень режиссерской, «насировской» постановки.

Однако автору удалось «вытащить» из повестей, да и из актеров нашего драмтеатра гораздо большее, чем просто хулиганство и занимательную игру смыслов и подтекстов. Прямо на сцене из пушкинского цикла «выросли» литературные традиции будущего, разумеется, будущего по отношению к «Повестям Белкина», написанным Болдинской осенью 1830 года.

И вот по зову гробовщика в самый пародийно-трэшевый момент спектакля на сцену явились его «клиенты». А среди них − сам Пушкин, бросающий, как мяч, собственную отвалившуюся голову, гоголевская панночка из «Вия», написанного несколькими годами позднее «Повестей Белкина», и даже культовый киноперсонаж Фредди Крюгер.

Само появление Пушкина среди «клиентов» его персонажа Адрияна Прохорова – по-пушкински дерзкий и хулиганский ответ режиссера классику, по версии некоторых критиков, в повести «Гробовщик» «хоронившего» собственных литературных персонажей.  

Как намек на череду литературных «маленьких людей», начатую героем одной из «Повестей Белкина» Самсоном Выриным, можно расценить страсть к бумажкам четырех издателей, ведущих сценическое повествование. Они носятся с рукописями и справками не хуже героя гоголевской «Шинели». «Литературные намеки» в спектакле, как и в самом первоисточнике, можно искать на спор – «кто больше».

Судьба скромного станционного смотрителя Самсона Вырина, столь надрывно прожитая на сцене заслуженным артистом России Михаилом Никитиным, невольно напоминает зрителю об истории героя Достоевского Семена Мармеладова. Но градус трагического надрыва тут же по-хулигански сбит шансонной разухабистой песенкой дочери Самсона Вырина Дуни (актриса Елена Кононенко), разлука с которой свела его в могилу… Такова сложная эмоциональная «ломаная» спектакля, в мгновение ока бесцеремонно швыряющая зрителей от смеха к испугу, от трагедии к фарсу и обратно.

В своей авторской интерпретации пушкинских повестей режиссер Тимур Насиров не утратил свое умение «идти от актеров», раскрывая лучшие грани каждого. Благодаря этому и родилось на сцене драматического театра удивительное действо, уже погрузившее в пространные размышления о творчестве великого классика сотни зрителей. «Пушкин это или не Пушкин?» − вот главный вопрос полемики, возникшей после премьерных показов. По крайней мере, это попытка приблизиться к постижению чего-то почти непостижимого, в которую режиссер сумел вовлечь зрителя.

Елена КУКЛИНА
Фото  Игорь ПЯТИНИН