«Будь верен до смерти». Выставка историко-краеведческого музея посвящена пострадавшим от репрессий священникам

Одна из полных драматизма страниц истории Русской православной церкви – 20-30-е годы прошлого века – стала ее центральной темой.

Экспозицию открывают материалы, рассказывающие о местоблюстителе Патриаршего Престола митрополите Петре Крутицком (Полянском), личности важной и значимой не только в силу высокого сана, но и в силу человеческого масштаба. Принимая в 1920 году монашество, священство и епископство, он сказал родным, что, вступая на этот путь, подписывает себе смертный приговор. Но, приняв эту стезю, остался ей верным до конца, как и многие другие священники.

Петра Полянского, не одобрившего революцию и отказавшегося идти на бесчестные компромиссы с большевиками, ждали десять лет заключений, ссылок и расстрел. Он побывал в тюрьмах Тобольска, Екатеринбурга, закрытом Абалакском монастыре, долгое время пребывал в поселке Хэ за Полярным кругом, где в силу возраста, тяжелых недугов и отсутствия медицинской помощи испытывал жестокие страдания и был обречен на медленное умирание. «На старости лет приходится подвижничать по-пустынному», – писал митрополит Петр в одном из писем.

Последним местом заключения Петра Полянского стала Верхнеуральская тюрьма. Краевед Григорий Ершов, в 1935-1939 годах работавший там, вспоминал: «В отдельной камере сидел очень важный священнослужитель. У него был сундук с религиозной литературой. Он целыми днями читал. На прогулку выводили его одного. Каждый вечер начальник тюрьмы уходил к нему в камеру, и они подолгу разговаривали».

Петр Полянский был расстрелян в октябре 1937 года, трагическое это событие произошло, по одной из версий, не в Верхнеуральске, а в тюрьме НКВД Магнитогорска или вблизи города, на железнодорожной станции Куйбас. Доподлинное место захоронения Петра Полянского неизвестно, в экспозиции есть фото одного из предполагаемых. В 1997 году Петр Полянский был причислен к лику святых, в его память воздвигнут крест на аллее к Свято-Вознесенскому кафедральному собору Магнитогорска.

По свидетельствам старожилов, за переписку с митрополитом Крутицким в начале 1938 года расстреляли ряд священнослужителей Южного Урала. В экспозиции выставки есть материалы, посвященные пятнадцати священникам, служившим в нашем крае и пострадавшим за веру. Среди них – Корнилий Корепанов из поселка Аннинского Верхнеуральского уезда, белорецкий священник Вячеслав Евфорицкий, Александр Добролюбов, священнослужитель Свято-Троицкой церкви станицы Магнитной.

Недавно внучка Александра Добролюбова Фаина Смирнова передала в музей тетрадь с воспоминаниями дочери священника Сиры Александровны, которые помогли прояснить его судьбу. Из записей следует, что Александр Добролюбов, отбывая наказание в Верхнеуральской тюрьме, 26 марта 1921 года начал пасхальную службу, за что и был расстрелян. Среди экспонатов – и метрическая книга Свято-Троицкой церкви станицы Магнитной 1894-1897 годов из городского архива, записи в которой были сделаны рукой Александра Добролюбова. Этот документ по сей день служит магнитогорцам источником сведений о предках.

В двадцатые-тридцатые годы прошлого века церкви на Южном Урале закрывались массово. В итоге к началу Великой Отечественной войны в Челябинской области остался один-единственный действующий Симеоновский храм. Старинные иконы из экспозиции выставки были спасены в лихую годину верующими.

Многие свидетельства того времени помогают почувствовать его атмосферу. Вот протокол от 19 августа 1931 года, в котором говорится, что 1667 человек из 1793 совершеннолетних жителей станицы Магнитной выразили свое согласие на закрытие церкви и переоборудование ее под клуб. А постановление президиума Магнитогорского горсовета сообщает «О запрещении колокольного звона, снятии колоколов и изъятии церковной утвари закрытых церквей». Колокола сдаются тресту «Металлолом». Плакат тех лет агитирует: «Голод-паук душит крестьянство России. Золото церквей должно пойти на спасение голодающих от смерти». «Ты помог голодающим детям Поволжья? Спеши же!» – призывает другой.

«Золото церкви» пытался, видимо, спасти кто-то из жителей поселка Кацбахский. После закрытия местного храма он сбросил церковные предметы в колодец, расположенный во дворе дома священника. Когда-то об этом колодце ходила легенда, что вода в нем чудодейственна и лечит от бесплодия, – не потому ли, что на дне колодца хранились язык от колокола, распятие и свадебные венцы? Клад был обнаружен недавно, когда на месте засыпанного когда-то колодца вдруг стала оседать земля. Предметы из Кацбаха пополнили фонды нашего музея, обладающего богатой «православной коллекцией», самой старинной реликвией которого является Напрестольное евангелие конца XVII века.

В экспозиции представлены газеты тех лет – «За коммунистическое просвещение», «Известия», «Магнитогорский комсомолец», «Магнитогорский рабочий». Одна из публикаций «МР» за 15 декабря 1930 года под заголовком «Прогульщик, вредитель, лже-ударник – поповская агентура» призывает:

«В рождественские дни еще больше мобилизуем против них ярость масс!» и зовет под безбожные знамена. В выпуске «МР» за 9 мая 1937 года статья Надежды Крупской предлагает «Поднять антирелигиозную пропаганду». А один плакат в пику церковникам содержит «Десять заповедей пролетария…»

Как рассказала куратор выставки, заведующая отделом археологии и религии Магнитогорского историко-краеведческого музея Галина Старикова, в 1961 году, когда закрылся Свято-Никольский храм в Магнитогорске, все церковные ценности были переданы в музей, где хранились три десятилетия. Потом книги, иконы, одеяния священников были возвращены во вновь открывшуюся церковь в целости и сохранности. Заново открылись и многие из церквей Южного Урала, о судьбах которых повествует музейная выставка.