Многие годы Татьяна Бабенцева бережно хранит фронтовые письма дяди
Когда Петр Слободчиков ушел на фронт, его племянницы Татьяны еще не было на свете.
Но ее мама после войны часто вспоминала братьев, особенно младшего Петю, которому было всего 20 лет, когда он погиб под Ленинградом. Красивый молодой человек, он подавал большие надежды, до войны увлекался спортом, замечательно рисовал. Жаль, что картины его не сохранились, семья обменяла их на продукты в голодные военные годы.
Не пришлось Петру стать ни спортсменом, ни художником. В первый год войны его направили в златоустовское военно-инженерное училище, а через два года он в звании лейтенанта командовал стрелковым подразделением. Сохранились пять его писем со штемпелем «Просмотрено военной цензурой», подкупающих искренностью, теплотой, любовью к семье, заботой о родных. Вот некоторые строчки из них.
«02.12.41 г. Златоуст. Здравствуйте, дорогие папа, мама, сестры Стеша, Фая и Вера! В первых строках моего письма спешу уведомить вас в том, что я до настоящего времени жив, здоров, чего и вам желаю. Письмо ваше получил сегодня, за которое очень благодарю. Вы пишете, что мама каются, что взяли денег у меня, они мне сейчас не нужны. У меня еще есть масло и сало. К тете за молоком ходить не приходится, потому что нельзя. Я ей отдал 10 рублей и 10 рублей отдал на оборону… Теперь вы пишете о братьях, что они живы, но от них нет писем. Напишите мне адрес Семена и Ильи, я напишу им письма. Теперь я прошу Вас. Как получите мое письмо, так сразу же, если достали, мама, табаку, то вышлите, потому что мы здесь долго не будем. Нас в конце месяца выпустят, но кем еще не знаем… С тем до свидания! Остаюсь жив и здоров. Папе желаю скорейшего выздоровления. Крепко жму всем руки. Жду ответа, как соловей лета. Ваш сын и брат».
«02.08.1942 г. Здравствуйте, дорогие мама, папа, Фая, Стеша, Вера! С горячим красноармейским приветом к вам ваш Петр. Из Волхова я уехал несколько дней назад и сейчас нахожусь в Ленинграде, в резерве. Скоро на фронт, на передовую. Я послал вам несколько писем и телеграмм, но ни от кого писем не получал…Прошу вас, напишите, как живете, как с коровой и есть ли сено, садили ли картошку, пишите, как работаете… А пока до свидания. Остаюсь жив и здоров, ваш Петр».
«04.01.43 г. Здравствуйте, дорогие родители мама, папа, сестры Стеша, Фая, Вера! Нахожусь я там же, на фронте, на защите города Ленина. Поздравляю вас с Новым годом, хотя и с опозданием, годом новых упорных боев для нас на фронте и годом новых трудовых подвигов для вас на трудовом фронте!.. Писать больше нечего. Жду от вас ответа… Ваш сын и брат Петр».
Это было последнее письмо. На листке с заголовком «Воинское» печатным шрифтом было напечатано:
«За страну Советскую
Бей зверье немецкое.
Бей штыком, гранатой бей,
Бей, чем можешь, но убей!»
и красным шрифтом: «Боец Красной Армии! Будь стоек в бою! Немцы напрягают свои последние силы. Крепче удары по ненавистному врагу! Выдержать – значит
победить».
А вскоре родственники получили извещение о гибели Петра. Извещение с годами было утеряно, точная дата и место захоронения стерлись из памяти. И только спустя 40 лет военкомат Ленинградской области предоставил нужные сведения. Петр Степанович Слободчиков, лейтенант 284-го
саперного полка 86-й стрелковой дивизии, погиб 19 февраля 1943 года и похоронен в 500 метрах южнее 8-й ГЭС Ленинградской области. Останки перенесены в братское воинское захоронение
в Кировске.
Спустя много лет Татьяна Николаевна решила побывать в тех местах, где сражался и пал смертью храбрых ее дядя. На братские могилы города Кировска взяла с собой горсть уральской земли, зажгла свечу и помянула безвременно погибшего. Дорогое сердцу имя было увековечено на памятнике среди других имен павших защитников Ленинграда.
Нельзя не вспомнить еще об одном дяде, Семене Степановиче Слободчикове, который погиб также защищая Ленинград. В 1941 году ему исполнилось 35 лет. Он жил с семьей в Кустанайской области, оттуда был призван на фронт. Как записано в присланном извещении, умер от ран 13.08.1942 года, захоронен в Половском районе Ленинградской области. Дома остались жена, два сына одиннадцати и пяти лет, а в память об отце – маленькая довоенная фотография.
Говорят, время лечит, боль утихает, слезы высыхают. Но память остается навсегда!