К 100-летию Геннадия Шибанова – большого мастера и редкого человека
Есть люди, встреча с которыми или воспоминание о них неизменно вызывают улыбку и теплое чувство в душе. Таким человеком был Геннадий Шибанов, художник-ретушер газеты «Магнитогорский рабочий».
Да, была тогда, в семидесятые годы, необходимость доводить до ума, вернее, до печати снимки наших фотокорреспондентов. Это при современной технике и про фотолаборатории в редакциях забыли. В те же годы приходилось Геннадию Елисеевичу колдовать над свежими отпечатками, делая их более четкими и приглядными для газетной полосы.
Но главное – он был прекрасным художником. Прежним читателям тогда главной городской газеты надолго запомнились его рисунки к основным статьям. А как он оформлял праздничные номера: с выдумкой, с фантазией, со вкусом. Короче, ярко и талантливо.
Вот решила рассказать о человеке, с которым проработала больше десяти лет, к которому всегда относилась с большим уважением и теплотой, и оказалось, что я не так уж много о нем знаю. О его жизни вне редакции. И, наверное, не только у меня так сложилось. Вечно спешим куда-то, если в работе – так по уши. «Привет-привет, как дела?» – а сами и ответ-то дослушать не успеваем.
Знала, что Геннадий Елисеевич работал в редакции «МР» чуть ли не со дня образования газеты, прошел войну, воевал как надо, вернулся с фронтовыми наградами. Вернулся в свою газету, в которой и отслужил чуть ли не полвека.
Зато с уверенностью могу сказать, что любили его в коллективе все без исключения. Такой уж он был человек, Геннадий Елисеевич. Хоть бы
о ком-то отозвался дурно или посмотрел косо. Боже упаси! Так и вижу его мягкую приветливую улыбку, добрые слова: «Как ты сегодня прекрасно выглядишь, очень-очень…» Мог мимолетно чмокнуть в щечку, по возрасту ведь я ему в дочери годилась.
И каждому находились у Геннадия Елисеевича доброе слово, теплый взгляд. Каждый, кто работает или уже отработал свое, знает: такие люди в коллективе – редкость. И ценность. Кто не успокаивает свои нервы за счет других, не выставляет напоказ личные житейские неурядицы.
Но остались у меня о Геннадии Елисеевиче не только душевная память (подумать только: ему на днях исполнилось бы сто лет!), но и милые дружеские шаржи на меня, которыми он сопровождал поздравительные стишата моих коллег ко дню рождения. Я берегу их как одно из очень ценных моих наследий.
А Геннадий Елисеевич свой прекрасный творческий и человеческий талант передал сыну Александру, великолепному художнику, творчество которого известно не только в нашем городе.