Ушел из жизни веселый, озорной, безмерно талантливый человек – Владимир Петренко.
Поэты почитали его за своего (один цикл детских стихов чего стоит). Рассказы и повести охотно печатали и у нас, и за рубежом – в русскоязычной прессе. Журналисты уважали Владимира Владимировича за большой опыт работы в разных газетах, он был лауреатом престижных премий, в том числе всероссийского уровня. Его имя помещено в Почетный список выпускников Московского Государственного университета.
Как-то Петренко показал мне, что написали ему сотрудницы областной кашкадарьинской газеты на прощание, при выходе на пенсию – это были яркие воспоминания о наставнике, расставаться с которым им было безумно жалко. Вообще, женщинам он нравился, в том числе и самой своенравной из них – Музе.
Прожитых лет Владимир Владимирович, казалось, не ощущал. Многие ошибались, пытаясь угадать его возраст. Потому что и в свои 70, и в 80 был, как юноша, романтичен, планов имел громадье, ум – живой и смешливый.
Безоговорочно верил в силу слова.
А каким еще должен быть журналист? Мог написать письмо президенту сопредельной республики и добиться ответной реакции в виде прокурорской проверки обстоятельств изложенного дела. На моей памяти за время сотрудничества с «Магнитогорским рабочим» помог десяткам людей. С некоторыми потом поддерживал отношения годами, участвуя в их жизни как близкий человек. Иногда в наш кабинет заглядывали персонажи его далекого прошлого, немолодые мужчины и женщины, – олицетворение невероятных историй, рассказанных «дядей Володей». Классный репортер, он разыскал в Магнитке бывшего кочегара с канонерской лодки «Кореец», той самой, что приняла бой вместе с «Варягом». С археологами оконтуривал стоянку древнего человека на Банном. Был лично знаком
с Леонидом Броневым, тогда артистом Магнитогорского драмтеатра, студентом жил в одном общежитии с Михаилом Горбачевым, сдавал зачеты самому Розенталю.
В биографии Владимира Владимировича работа и грузчиком на хлебозаводе,
и лаборантом в ЦЗЛ ММК, и литсотрудником в «Магнитогорском металле», агаповской «Звезде». 20 лет провел в Узбекистане, вернулся на родину в лихих девяностых. Кочуя по съемным углам, растерял обстановку, но сумел сохранить обширную библиотеку. По этим книгам можно смело рисовать его портрет. Эрудицию свою напоказ не выставлял, однако цитатой к месту мог удивить. И материал сразу играл. Старая профессиональная школа!
Все мы дети своего времени. Петренко оно ломало нещадно. Отец попал под репрессии, детство и юность – военные, голодные. Да и после жизнь сахаром не была. А человека выковала звонкого, легкого, которому люди улыбались. И которого сегодня многие будут оплакивать. Но что же делать…