Чтобы не отстать от жизни, журналистам всегда приходится навёрстывать…
1 января 2013 года газете «Магнитогорский рабочий» исполнилось 83 года.
Судьбоносный фактор: за прошедшее время «МР» стали воспринимать не только как определенный продукт интеллектуального труда, но и как явление природы: что бы ни произошло, а газета должна выходить в свет столь же регулярно, как после ночи занимается день.
Тут нет никакой претенциозной натяжки. Почти бытовая привычка. Из-за снежных заносов могут случиться перебои в работе общественного транспорта, по причине аномальных летних температур и связанных с этим лесных пожаров могут запретить шашлыки на природе, по самым таинственным обстоятельствам закроется популярный продуктовый магазин… Но вот если в свет не вый-дет газета, то для горожан это знаковый сигнал: что-то тут «экстраординарно не так» – и ладно бы опять повышение цен, а то не иначе как война с Америкой… По крайней мере приблизительно так оно прежде и выглядело.
Многим магнитогорцам известно, что «МР» досталось пережить самые разные времена. Особенные годы – война и поствоенный период. Редактор газеты шел по минному полю. Самая крохотная публикация могла стать безапелляционным приговором: шаг влево, шаг вправо – минимум пять лет где-нибудь «в санатории на побережье моря Лаптевых». Но и в наступившей следом оттепели слаще было не намного. По крайней мере все, что не нравилось политбюро, по определению не должно было нравиться и народу. Ну, нам-то уж точно повезло. Слава богу, «карибский конфликт» в вину «МР» никто не поставил.
Потом наступило некое «безмятежье» в виде глухонемого периода развитого социализма. Зато тогда, как, впрочем, нередко и ныне, мы хорошо понимали: если высказывание журналиста называют «неэтичным», можно быть почти уверенным в том, что оно почти правдиво.
А цензура, однако, никуда не пропала. Ее сделали совершенно легальной, официальной и весьма авторитетной «статс-дамой». В «МР» на редакционных летучках регулярно присутствовал чиновник, который предлагал вниманию присутствующих анализ допущенных к публикации ошибок. Сверх того всем журналистам надлежало пройти тестирование: каждому предлагался контрольный листок с подборкой «сомнительных абзацев». К примеру, совершенно не допустимым считалось сообщение о том, что трубы местных предприятий время от времени источают клубы дыма. Нет никакого дыма, чтоб вы знали! То есть как обыкновенный горожанин вы можете его наблюдать ежедневно. Однако нет никаких причин для беспокойства, если про этот дым не говорится в газете…
Потом – бу-бух – синдром Горбачева. Открытие информационных шлюзов! Оглянуться не успели – путч ГКЧП. Три летних дня в августе девяносто первого в «МР» наверняка еще долго помнить будут. Эти три дня не то чтобы потрясли мир, однако весьма серьезно его встревожили – последствия этого момента не стала комментировать даже прорицательница Ванга. А редакция «МР» тогда в прямом смысле работала на свой страх и риск. Мы нахально выдавали полный объем: обязательную информацию самозваной власти, а рядом сообщения из мятежного депутатского корпуса Российской Федерации. По сути это были не три дня, а трое суток, в течение которых редакцию по собственной инициативе охраняли местные казаки с шашками на боку.
И вот оно, первое десятилетие нового века. Где пресловутая цензура? Пропала дура? Как бы не так. Этот институт ныне грамотно мимикрировал, сообразуясь с обстоятельствами. Термин соответствующий еще не придуман, зато придуманы достаточно эффективные методы для того, чтобы приструнить или вовсе уничтожить не в меру «строптивые» издания. К тому же на полную катушку включились правила информационного рынка. Весьма актуальна в этой связи ядовитая сентенция, которую произнес известный польский остряк Станислав Ежи Лец, утверждавший, будто в Соединенных Штатах для престарелого Рокфеллера издавали специальную газету, насыщенную вымышленными новостями. И ныне некоторые страны в состоянии издавать такие газеты не только для миллиардеров, но и для всего населения вообще.
Среди прочих в этом сомнительном списке и современная Россия тоже. Нынешнюю прессу контролирует не идеологическая цензура, а грубая денежка – у кого побольше. Правда, сей фактор все-таки не всесилен. Опять кивнем в сторону Америки. В прошлом веке тамошний медиа-магнат мистер Херст, сделавши скорую и успешную карьеру, сколотил настоящую информационную империю, в пределах которой он мог себе позволить роскошь по настроению насыщать СМИ любым вздором. Это называлось истинной свободой прессы.
Должно признать, однако, что в современной России этот проект забугорной демократии прижился не вполне. И даже самый толстосумный отечественный олигарх не в состоянии «отресурсить» общественное сознание во всей полноте своей наглости – есть и действуют в Отечестве рычаги противодействия. Таким образом американская концепция свободы слова для нас скоропостижно канула в Лету и, соответственно, Херст с ней.
Однако желтизны в домашней прессе все равно дополна. Именно потому так трудно сохранить свое лицо на газетном рынке. Он жесток и предъявляет беспощадные требования, с которыми, хочешь не хочешь, считаться приходится. Что называется, не до жиру. Вот и «МР» ныне переживает не самые лучшие времена. Приходится искать и «через не хочу» принимать самые болезненные «оптимизирующие» варианты. Что, разумеется, читатель сразу же замечает. Именно потому мы не вправе позволить себе расслабиться, отдаться во власть уныния – не наш стиль, да и просто некогда. Для того чтобы планировать каким-то образом собственное благополучие на ближайшие десять лет, нам прежде всего всенепременно надлежит думать сегодня о том, как будет выглядеть завтрашний номер…