Никто не помнит первостроителей древних городов. Может, потому, что на них не обратила внимания Вселенная Слова. «Не царское это дело – первостроители», – видимо, подумала она в прошедшие века.
Но 20 век сразу породил много поэтов-простолюдинов, ветровых, горячих, молодых: Эд.Багрицкий, Б.Корнилов, М.Светлов…Они задали интонацию, которую и подхватил юный Борис Ручьев: «Привези ты мне в подарок сок вишневый на губах, голубые шаровары, пару вышитых рубах». Меня поражает молоденькая поэмка Ручьева «Артель-Бригада» про «двадцать безымянных плотников страны» (именно страны и не меньше!) Поэма опубликована здесь, на стройке Магнитки, в 1932 году (автору 19 лет), в газете «За Магнитострой литературы» (организаторы стройки считали необходимым издавать такую газету!):
Первое такое – волжская деревня,
посейчас которая в памяти жива.
Уходили парни по привычке древней
в город златогорый деньги наживать.
Года два бродяжили по стране широкой,
проезжали сотни станций и мостов,
по большим постройкам крыли самотеком
с севера на запад, с юга на восток.
Ну, конечно же Древняя Вселенная Слова тут же подхватила молоденького автора в свой поток, одарила и слухом, и зрением, и певучим ритмом… и мировоззрением…
Мы вздыбили Волхов цементом плотины,
Корпуса поставили в солнечной Керчи,
Мы тесали шпалы на Турксибе синем,
Ремесло простецкое тонко изучив.
Конечно, бригады первостроителей, прибывшие на Магнитострой, ничего такого не говорили поэту, но он услышал не «факт», а «поэзию факта». Факт может быть нестерпимо тяжелым, но поэзия факта несет жизненную энергию – а эта энергия всегда молода. Вот и получилось, что наш завербованный на Магнитострой плотник-бетонщик Борис Кривощеков оказался одухотворенным строителем и поэтом Борисом Ручьевым.
Тут бы нашей сказке и конец. Да только
Дождевою осенью, ветровой порой
Нашу молодую звонкую артелку
Привели дороги на Магнитострой.
Улыбчивая, обаятельная, дружелюбная натура и душа молодого поэта, просвечивает и его жизненный путь: все хорошо! Благозвучие, легкость слова и сердца – Вселенная Слова рядом.
Так поэту и пришло в голову миролюбивое название первого поэтического сборника стихов: «Вторая Родина» – никакого сарказма, никакого угрюмства. Его молодость не боится ни дорог, ни работы. В 1933 году в Свердловске (Уралгиз) выходит книжка Б.Ручьева «Вторая Родина», а следом – он избран делегатом от Магнитостроя на Первый съезд Союза писателей СССР. Он счастлив. Он видит М.Горького, Москву, он слышит Ее – Вселенную Слова:
Мы жили в палатке с зеленым оконцем,
промытой дождями, просушенной солнцем.
Да жгли у дверей золотые костры
на рыжих каменьях Магнитной горы.
Счастливая пора: Магнитострой посещают корреспонденты со всего света, молодые участники строительства создали отделение РАПП – Российской ассоциации пролетарских писателей. В их занятиях принимают участие Демьян Бедный, ленинградцы-поэты Соловьев, Снитковский. Готовит материал для фильма «Время вперед!» Валентин Катаев. Литературная бригада была имени Максима Горького… Газета полна дискуссий, взаимных нападок литераторов…
Но мы должны оговориться: есть большая разница среди первостроителей Магнитостроя. Во-первых, это специалисты многих уровней созидания, завербованные договорами и гарантией оплаты труда (и жилья). Другое дело – спецпереселенцы! «Виноватые»? Но о них мы помолчим. Зато наш завербованный плотник-бетонщик захлебывается восторгом в стихотворении «Биография песни» (1934 год):
Позабуду ужин, все на свете
И поверю грозно, без труда
В то, что я из жителей планеты,
Обойденных горем навсегда.
«Обойденных горем навсегда»? – лучше бы поэт этого не говорил… Уже через четыре года поэт Борис Ручьев перейдет из разряда завербованных специалистов в разряд спецпереселенцев, т.е. будет репрессирован и отправится на Северный Урал, на строительство другого завода…
Поэт Михаил Люгарин как-то вопрошал судьбу: «Почему это на стройках Магнитостроя я непрерывно писал стихи, а на строительстве города Норильска не написал ни строчки?» Вселенная Слова не оставила Бориса Ручьева, тому свидетельство поэма «Красное солнышко». Он так и говорил по возвращении: «Я бедный русский поэт, у меня ничего нет, кроме Слова…»