Мы шли на голос. Из театральной гримерки доносилось прекрасное сопрано солистки Пермского академического театра Натальи Кирилловой.
Заглянув в небольшую комнату с открытым фортепиано, увидели прелестное создание, призванное сыграть Розину в «Севильском цирюльнике», открывающем шестой международный фестиваль оперного искусства «Вива опера!»
– Меня называют еще барочным сопрано – по репертуару оперных спектаклей, бытовавших на сцене еще до Моцарта. Это Альцина в одноименной опере Генделя, Эвридика в постановке на музыку Монтверди «Орфей и Эвридика», сочинения Баха, – представилась наша гостья. – К своей концертной деятельности, с исполнением песен, романсов, вокальных циклов, я отношусь философски и считаю, что спрос рождает предложение.
– Что все-таки из оперной или эстрадной классики вам ближе к сердцу?
– По своему внутреннему состоянию я бы хотела спеть Джульетту, или Ксению в «Борисе Годунове», или кантату «Весна» Рахманинова. Но я знаю, что этого я, в силу окраски своего голоса, никогда петь не буду. Как говорил мой учитель, профессор Нижегородской консерватории, больше любишь то, что находится от тебя на каком-то расстоянии. Вообще я очень эмоциональна, и мои чувства порой мешают исполнению каких-то вокальных партий.
– Неужели в процессе репетиций эти эмоции не сглаживаются?
– Вы знаете, каждый выход на сцену – это непременно свежая подача того, что ты хорошо знаешь. Это вхождение в образ, который ты делаешь здесь и сейчас. Порой даже адреналин перехлестывает, идет какая-то импровизация, и чем больше ты работала над той или иной ролью, тем больше ты можешь отдаваться на сцене эмоциям.
Солисткой Пермского театра я стала три года назад, до этого была преподавательская деятельность. Причем из Нижнего Новгорода я перебралась вслед за мужем, которого пригласили в Пермский театр в качестве главного дирижера. Вот я, как декабристка, и поехала за ним – хорошо, что меня после прослушивания взяли в труппу театра солисткой.
– Сталкивались ли вы с «Севильским цирюльником» до нашего фестиваля?
– Конечно. В репертуаре нашего театра он есть, но не в классическом варианте. Это история про певицу Розину, у которой есть свой импресарио – Фигаро. Получился эдакий театр в театре, с ближними и дальними стенами. На магнитогорской сцене мне придется вернуться к классической постановке – а это другой текст, новые партнеры, другие «смешульки». В то же время, когда я начала здесь репетировать, ощутила, насколько лояльны ко мне партнеры и насколько я себя свободнее чувствую в вашей версии «Севильского цирюльника».
В этот момент мы стали свидетелями первой встречи исполнителей главных ролей. Еще не закончили мы свой диалог с Натальей Кирилловой, как к театру подъехал сам граф Альмавива – лауреат международного конкурса, солист Екатеринбургского театра оперы и балета, тенор Дмитрий Розвизев. Сразу обратили внимание на его характерный уральский акцент.
– Да, я ведь родился в Каменск-Уральском и, работая в Екатеринбургском театре, долго варился в собственном соку. Так что поправлять что-либо в произношении – пою ли на немецком, русском или итальянском – уже поздно, – с улыбкой ответил на нашу ремарку Дмитрий. – Вот недавно в Перми играли оперу «Так поступают женщины» большим интернациональным составом – Германия, Швейцария, Канада, Россия. И все пели на итальянском языке со свойственным каждому национальным акцентом. И ничего, как говорится, великая музыка собирает и объединяет всех.
– Что можете сказать о нашем, магнитогорском фестивале?
– Это замечательный проект. Был поначалу удивлен тем, что город необластного значения имеет свою консерваторию, оперный театр, профессиональных солистов. Надо сказать спасибо городской администрации, которая поддерживает этот международный фестиваль. «Вива опера!» стала для меня местом, где могу встретиться с вокалистами и дирижерами самого высокого уровня.
– Чем вам близок граф Альмавива, которого предстоит сыграть на нашей сцене?
– Вообще «Севильский цирюльник» – это яркая буффонада, от исполнителя он требует легкости голоса и дыхания, присущей только Россини. Что касается главного героя, то, как любой мужчина, он ради любви готов перевоплотиться в кого угодно. Мне это близко еще и тем, что как профессиональному актеру это приходится делать чуть ли не каждый день. Сегодня я Ленский, а завтра – Армавир. Обычно я вхожу в роль с самого утра, перед показом «Севильского цирюльника», например, я всех люблю и обожаю, потому что таков мой герой, который вечером выйдет к зрителю. Постановка вашего театра достаточно чиста, она не перебирает в смысловой нагрузке и, в чем заключается задача хорошего главного режиссера, вытаскивает на поверхность все то, что заложено в музыке Россини. Так что, думаю, вместе с Натальей Кирилловой и вашим Владимиром Полтораком (с ним я уже пел на екатеринбургской сцене) мы сделаем хороший спектакль.