О войне в Афганистане рассказал председатель профкома МП трест «Теплофикация» Владимир ДЕРЯГИН.
Владимир Владиславович Дерягин в 1988-89 годах с боевыми товарищами обеспечивал безопасность вывода советских войск из Афганистана. Подкаст с воином-интернационалистом был записан в редакции «Магнитогорского рабочего» в 2022 году. Аудиозапись опубликована на сайте «МР-инфо», предлагаем уважаемым читателям печатную версию.
– Владимир Владиславович, вы попали в ДРА как раз под вывод наших войск?
– Да, все задачи, связанные с выводом, как раз мы решали. Это 1988 и 1989 годы, до 15 февраля, когда уже командарм вышел.
– Вообще, к армии себя готовили?
– Скорее, да. Потому что у меня два старших брата тоже окончили военное училище. Я в 1987 году, братья пораньше. Мы окончили Тюменское высшее военное инженерное командное училище имени маршала инженерных войск А. И. Прошлякова. Им повезло больше, их служба прошла на территории Советского Союза. Старший брат, правда, в Чехословакии служил, но это скорее льгота ему была предоставлена, чтобы побывать за границей. В боевых действиях им, слава Богу, не пришлось принимать участие.
– Кадровый офицер, в Афганистан вы попали сразу после училища?
– 31 июля 1987 года у нас выпуск, в августе отпуск, и в начале сентября мы прибываем в Ашхабад, в учебный центр. Туда выпускников военных училищ привезли со всего Советского Союза – десантники, мотострелки, танкисты, автомобилисты, все рода войск были в этом батальоне резерва офицерского состава. В учебном центре была адаптация к климату. Если те, кто в начале входили, они прямо бегом туда, безо всякой акклиматизации, то нас готовили. Вся обстановка и климат одинаковый, 45 градусов в сентябре для нас это тоже была проблема. Заснуть на такой жаре попробуй. Таких благ цивилизации, как кондиционеры, у нас не было. Как хочешь, привыкали.
– Опишите первые впечатления от Афганистана…
– В Кабул прилетели, построение, нас пересчитали, и все знали, кто по каким частям будет распределен. За мной из полка уже прибыл БТР. И все, нас колонной из пары БТРов привезли в город Чирикар. Везли как молодых, необстрелянных в броне, мы в бойницы могли только наблюдать, что там происходит. Ну и летели, практически все передвижение на максимальной скорости. В Чирикаре наш 45-й инженерно-саперный полк стоял. Принял инженерно-дорожный взвод, на вооружении у меня были тяжелые механизированные мосты. Боевое слаживание со взводом, боевые тренировки, и в феврале 1988 года наш Горбачев сделал заявление, что мы начинаем с 15 февраля вывод войск, и в течение года мы его заканчиваем. В отличие от того, как «выходили» американцы, мы действительно спокойно выходили.
– Какие задачи выполняло ваше подразделение?
– Выход начинался от границ с Пакистаном. Нужно было снять наши блокпосты десантников, которые стояли на вершинах. За эти годы мы туда много чего натащили – технику, вооружение. Наше подразделение было предназначено для обеспечения этого процесса. Весна, горы начали таять, и овраги превратились в реки, бурлящие потоки глыбы камней перекатывали. В назначенное место подошла рота десантуры, они на одном, мы на другом берегу. Надо их принять на Родину, как говорится, на большую землю. Спуститься то они смогли, а как дальше? Мы навели переправу через эту речку, вопреки всем правилам, навстречу течению пришлось ее ставить, иначе никак, они нам помогали своей техникой. Держали опоры моста, потому что мост так устроен, он раскладной. Как ножницы раскладывается, у него выдвижные опоры. И чтобы эти опоры легли на грунт, надо, чтобы они имели вертикальной положение. Еще в самый разгар установки начался обстрел. А «духи» за эти годы научились из этих «рогаток» стрелять эрэсами очень метко. Это реактивный снаряд, который мы заряжаем в «Ураган» или в установку «Град». Ставится тренога, и они на нее устанавливают РС. Подрывается, и он полетел.
– Кто их наказывал с их «рогатками»?
– Ответным огнем артиллерия начала отвечать, потому что нас тоже прикрывали. Но в итоге мы смогли с ними договориться.
– То есть?
– Они прекращают обстрел, мы забираем своих людей и уходим. А мост оставляем им. Тут важнее судьба подразделения была. Конечно, можно было зарубиться, и мы бы, конечно, победили. Но потери в тот момент… Если вы статистику посмотрите, в 1989 году самые наименьшие потери, которые мы понесли. Потому что мы уже понимали, что мы уходим, и они понимали, что мы пришли не для того, чтобы порядки наводить свои, а за своими людьми, за своими бойцами. Нам важно их забрать живыми и здоровыми. А железо…
– У вас потери были при решении таких задач?
– Слава Богу, не было. Мне повезло. У меня не было ни боевых потерь, ни связанных с нарушением дисциплины. В соседних подразделениях, к сожалению, не обошлось без потерь. Когда на фугасах подрывались, вроде бы уже и опыт был, и мастерство, и собаки помогали. Но радиоуправляемые фугасы духи закапывали очень глубоко, на глубину полутора метров. Причем они их хорошо маскировали соляркой, принимали все меры. Мы видели, что наши собаки опытные стали, умницы собачки, помогали. Там же впервые появились радиоуправляемые фугасы, пластиковые противотанковые мины итальянского производства. Внутри тротил, а оболочка пластиковая. Наш миноискатель, который был на вооружении со времен Великой Отечественной войны, бесполезен. Металлических частей там только капсуль-детонатор и иголочка, которая по нему бьет. Брали их только собаки.
– Какие еще задачи решали?
– Потом мы вместе с ними благополучно вернулись, довели их до Саланга, поднялись на Саланг. Перешли на нашу сторону к Кабулу ближе. Вот там я уже оставался последнее время служить на перевале Саланг. Там тоннель, галереи. И мы каждое утро открывали движение, вечером сдавали, десантура его перекрывала, то есть движение было только в дневное время. И наши опять же собаки проходили полностью весь тоннель, все галереи. Мы выдвигались, и пешочком за собачками эти несколько километров шагали, так каждый день. Я как ответственный, поднимался к оперативному дежурному по Салангу, своей подписью гарантировал, что там безопасно, все проверено, мин нет. Саланг работал в оба направления, каждый день по светофору все включалось, реверсивное движение. Туда мы завозили продукты, гражданское оборудование, все это шло на помощь афганскому народу. Чтобы они, по крайней мере, первое время трудностей никаких не испытывали. Обратно, да, шли наши ребята. Ну и опять же гражданская техника возвращалась.
– Что думаете о фильме Федора Бондарчука «9 рота»?
– Я воспринимаю его, наверное, как трюковое кино. Но я благодарен вообще Бондарчуку, что он тему 9-ой роты поднял, и о ней узнала широкая общественность. Подвиг 9-ой роты неоспариваемый никем и никогда. Художники в кино, они конечно, где-то сгущают краски, где-то, наоборот, цветов добавят. На то и жанр кино. Но сама тема поднята была, и отношение к воинам-афганцам, я считаю, после выхода этого фильма немножко изменилось. Я же помню. Кто-то остался ведь инвалидом после войны. «Афганский синдром», когда люди не смогли пережить боль утраты своих товарищей боевых, не нашли места в гражданском обществе. Ими же никто не занимался по большому счету. Как ты будешь устраиваться? Твоим близким дело есть, больше до тебя дела нет никому.
– Владимир Владиславович, вы профсоюзный лидер в тресте «Теплофикация». Вместе с вами на предприятии трудятся еще десять «афганцев». Руководство материально помогает, премирует к этому дню, во всяком случае? Как боевое братство отмечает годовщину вывода войск из Афганистана?
– Да, все руководители предприятий своих работников, кто принимал участие в боевых действиях, премируют. И мой непосредственный руководитель Борис Михайлович СЕМЕНОВ тоже, спасибо, не забывает. Вот это, наверное, самое важное, что мы чувствуем эту заботу, понимаем, что про нас не забыли. Пусть даже в этот день, но нас выделяют из всех остальных, поздравляют. Не только материально, но и благодарственные письма вручаем, открытки делаем своим работникам. И от предприятия, и от профсоюза каждый ветеран боевых действий города Магнитогорска получает поздравление. Более десяти лет проводим встречи, инициатором выступает Первичная профсоюзная организация ПАО «ММК» ГМПР. Приглашаем артистов, в том числе и наших кумиров – ансамбли «Голубые береты», «Каскад». Соберемся, посидим, поговорим. Вы знаете, вспоминать по мелочам – этого никто не делает. Мы живы и здоровы, помним тех, кто с нами был. Никто не забыт, ничто не забыто, как говорится. Послушать концерт, попереживать заново, и обратно, в мирную жизнь.
P.S. Встреча ветеранов боевых действий г. Магнитогорска состоится в ДКМ им. Серго Орджоникидзе 15-го февраля в 18 часов.