Кристина Терещенко – жена священника и мать четверых детей. О том, как становятся матушкой, трудно ли быть женой священнослужителя и как воспитывать детей в воцерквленной семье – в нашем интервью.
– Как ты стала женой священника?
– Я этого не планировала и даже не хотела. Я выросла в церкви, с детства ходила в храм. Я прекрасно знала, что есть молодые семинаристы и есть девушки, которые мечтают в будущем стать матушкой. Я хоть и познакомилась с мужем в храме, но он не подавал никаких знаков, что планирует стать священником. Все как-то так сложилось, что в один момент он согласился быть рукоположенным – сначала в дьяконы, потом в священство. Все, что ни делается, все нам для чего-то дается.
– Правильно ли называть тебя матушкой? Для тебя это приемлемо?
– Меня многие называют матушкой, я откликаюсь, но все же предпочитаю, чтобы называли по имени. Мне кажется, это слово налагает определенную дополнительную ответственность, какие-то обязательства перед людьми. Они считают меня помощницей батюшки, чего-то ждут от матушки, и каждый вкладывает в этот смысл что-то свое. В чем-то они правы, но хотелось бы оставаться собой.
– Но помощницей ты себя чувствуешь?
– В храме у меня ответственность за церковную лавку – я должна обеспечить ее товаром, смотреть, что продается и покупается. В последние дни, когда мы готовились к престольному празднику – Дню Михаила Архангела, я прочувствовала в полной мере: в субботу мы приехали с утра в храм, сделали кучу дел, провели уборку, потом была служба, муж меня привез домой с младшими, забрал старших и уехал обратно, приехали они уже к ночи. И такие рабочие дни у него бывают часто.
– Расскажи про своего мужа?
– Муж мой, отец Федор – если сравнивать его дела с мирскими, можно было бы сказать, что он работает работах на пяти. У него несколько должностей, очень много обязанностей: он настоятель, он священник, он секретарь нашего Владыки, на нем несколько отделов: молодежный, спорта, они каждую субботу устраивают в храме молодежные посиделки – играют в игры, учатся игре на гитаре, ходят в походы. Он такой – за ним люди тянутся. Он незлобивый, не умеет обижаться, может найти общий язык с кем угодно.
В храме Михаила Архангела он служит с августа этого года. До этого был маленький храм св. Троицы на 12 участке, а здесь приход большой, дел много, все это занимает очень много времени. Бывает, что нам с ним и поговорить некогда.
Для священства все как в армии, он так и называется – служитель церкви, он несет службу. Бывают военнообязанные, а муж у меня священнообязанный. Как в армии приказы, так у них – послушания: дали послушание – надо делать.
– Твоя семья была религиозной, но не многодетной?
– Отец мой был военным, мама после моего рождения стала домохозяйкой, старшая сестра вышла замуж, когда мне было 6. В какой-то момент мы переехали из Челябинска в Верхотурье – очень красивый город, такая природа, никаких производств, там два монастыря – мужской и женский. В мужском монастыре огромный храм, один из самых больших в мире. Там была серьезная Воскресная школа – с Законом Божьим, хором, с приходской общиной, где можно было весь день находиться: всегда что-то творится, дети между собой дружат, носятся на колокольню, упрашивают регента взять их с собой на клирос. Там я познакомилась с мужем, который из Магнитогорска тоже переехал туда с родителями. Муж из многодетной семьи – их пятеро детей, брат тоже священник, сестра замужем за священником, есть еще двое младших.
– Быть многодетной матерью ты тоже не мечтала?
– Да. Я и этого не хотела, но неисповедимы пути Господни. Я сразу знала, что никаких абортов я делать не буду, а с учетом того, что многие контрацептивы – спирали, таблетки имеют абортивное действие, даже этот способ нам непозволителен, и каждую беременность я принимала как дар божий. У нас есть три дочери: Лиза 14 лет, Соня – 12 лет, Серафима – 5 лет и двухлетний Лева.
– А если еще одна беременность наступит?
– Наступит – значит наступит. У нас еще одно имя есть. Рожать будем и любить так же будем. Если честно, мы ни одного ребенка не планировали, Лева вообще не должен был получиться никак, но получился. Может быть, у нас совместимость такая фертильная, а может быть нам просто нужно было родить всех этих детей.
Когда 1-2 ребенка, их затюкать, навязать им свою волю проще. А когда их четверо, они разновозрастные, то, хочешь-не хочешь, будешь учиться психологии, находить компромиссы. Роль мамы в семье – служить примером. И даже если пример не самый лучший, все равно я думаю, что дети достаточно умны чтобы из твоего примера взять то, что надо. Я на это очень сильно надеюсь.
Я думаю, что опыт жизни в многодетной семье им даст много – я вижу это по своему мужу, его сестре. Когда ребенок один в семье, он многого недополучает, и в первую очередь – умения выстраивать отношения по горизонтали: кружки, школа – это все же немного другое.
– Сложно тебе выстраивать с ними отношения?
– Сложно. Я иногда умиляюсь родителям в чатах, которые говорят: вы просто своих не умеете воспитывать. Может быть, вам просто повезло – ваш ребенок один в семье и просто не знает, что можно вести себя по-другому?
У всех свой характер. Девочки когда рождаются, знают, что от тебя отлепятся и параллельно с тобой идут. Когда родился мальчик, я чувствовала, что я нужна ему вся целиком. Наверное, нужно дать мальчикам эту силу, чтобы они понимали, что они нужны.
Лиза похожа на меня – она вся в себе, Соня – пацанистая, Серафима, которой 5 лет, лучше всех все знает и за себя стоит горой. Но я не хочу никого перекраивать – Бог каждому из нас дал свободу воли. Я им говорю: «Делайте как хотите, в этом вопросе я вам даю свободу выбора». Сначала маленькую, потом больше, шире. Они учатся жить. Они должны уже сейчас знать, что такое свобода выбора, чтобы потом, во взрослой жизни, они ее не боялись. А как по-другому? Они – самостоятельные люди. Конечно, что-то объясняешь, наставляешь, рассказываешь – я думаю, что это остается и вспомнится потом.
– Как православие влияет на воспитание?
– Я вижу, что детям, растущим в семьях, где родителей больше времени, получают больше в плане религиозного воспитания, нам порой некогда прийти домой, взять Библию, почитать, как мне в детстве… Мы их воспитываем погружением: вот храм, вот наша работа – впитывайте. Они ходят на уроки в Воскресной школе, участвуют в наших делах.
Быть дочерью священника не значит, что никаких штанов, юбка до пола и не краситься. Что это вызовет с их стороны? Агрессию, негатив? Зачем? Сейчас у старших такой период: я хочу покрасить пряди в фиолетовый цвет. Покрась. Мне 38, я, может быть, чего-то недополучила в свое время, поэтому считаю: пусть они проживут этот период так, как они его проживают. От Бога их это не отвернет. Нашему Господу нет никакого дела, покрасила ли моя дочь пряди в фиолетовый цвет – он будет смотреть, какая она в душе.
– Семья у вас большая, бывают ли финансовые трудности?
– Было по-всякому. Бывали и долги, и на макаронах приходилось жить, но в какой-то момент всегда все решалось, всегда поддержка есть. Не то, что ты плывешь по течению – куда прибьет, но стоит положиться на волю Божью, и все будет. Будут сложности, но в какой-то момент он даст тебе передохнуть от них, восстановиться.
– Есть ли у тебя желание самореализации?
– Конечно, оно возникает. Поэтому у меня был скрапбукинг, вязание, начинала немного шить. Стирка, работа по дому, готовка – все это не имеет конечного результата: все будет съедено, посуда, пол, вещи снова станут грязными. Мне было важно видеть результат своего труда: я связала варежки, их надели, и вот они есть. Сейчас на это не хватает времени, но хочется.
– Что бы ты пожелала матерям в день праздника?
– Терпения, в нашем деле без него никак. Если оно есть, то все можно вынести, все принять. Господь знает лучше, что нам надо. Любовь – она делится на детей. Когда появляется новый ребенок, у тебя появляется еще один сосуд, полный любви, поэтому на всех хватает. Что еще можно пожелать матерям? У них все есть.