Неожиданное прочтение сказки великого поэта в новой постановке театра «Буратино» «Сказка о мертвой царевне и семи богатырях».
В этом спектакле необычно все. И жанр практически триллера (что, впрочем, логично – царевна-то мертвая), и актеры в стиле средневекового карнавала. И сама трактовка мира-зазеркалья, где по нашу сторону беснуются негодяи – царь с царицей, чернавка, челядь, а все светлые персонажи представлены в виде ликов с той стороны зеркального стекла, и лишь Пушкин, как Дух Господень, носится по-над бездной и творит, творит, творит.
Дмитрий НИКИФОРОВ – Пушкин великолепен в своей полумаске, неожиданно белых кудрях и полупрозрачной белой ночной сорочке поверх строгого черного. Он наполовину человек, наполовину «памятник себе нерукотворный». Поэт ловит образы и творит, вдохновленно записывая свежие строки, играет с миром, а мир с ним. Он то нянчит бытие как младеницу-царевну, то пьет чай, заботливо поданный Ариной Родионовной, пока мир идет своим чередом, а то вновь возвращается, чтобы дать новое направление сюжету.
– Наличие автора в спектакле просто необходимо, – считает создатель спектакля, актер и режиссер театра куклы Сергей МЕЛЕДИН. – Пушкин – гений, а гении всегда в своих произведениях прячут нечто сердечное, то, что их волнует, и нам захотелось это все вытащить и показать именно подросткам. Сказка – ложь, да в ней намек, и мы попытались преподнести его, сказать входящим во взрослую жизнь, что она непростая.
Постановка имеет маркировку 12+, сообщает “МР-инфо”. В известной всем с детства сказке Сергей Меледин находит непростые мысли, свойственные этому возрасту: взросление и обретение себя как личности, конфликт поколений, нежелание старших признать, что их время ушло, и есть новое, которое «и румяней, и белее», красота, которая, будучи поставлена во главу угла, превращается в уродство. И, конечно, отношения между мужчиной и женщиной – какими они могут быть? Высокими, как чувства царевны и Елисея или сонм лжи, манипуляций, низменных страстей между царем и царицей. Пушкин не дает ответов на эти вопросы, он лишь показывает пути, которыми ведут нас причинно-следственные связи. А выбор делать нам.
Весь мир спектакля происходит по тонкому краешку между бездной театральной ямы и уходящей вверх плоскостью зеркал, за которые то и дело уходят и возвращаются во время действа актеры.
– Когда вы общаетесь с человеком или смотрите на него со стороны, вы видите тело, одежду, а когда смотрите на себя в зеркало, вы видите в первую очередь лицо, – говорит режиссер. – И мне кажется те лики, которые мы видим в спектакле – это в первую очередь потребность времени.
Постановка рождалась тяжело. К этому спектаклю Сергей Меледин шел на протяжении 1,5 лет – изначально он планировался как новогодний, потом его переносили, откладывали, и работа началась только тогда, когда стало четко понятно: спектакль нужен.
– Все бывает случайно, – вспоминает он, – Поэтому и здесь совершенно случайно возникло название, а потом, погружаясь в материал этой сказки, я почувствовал желание ее поставить – поначалу в кондовом, кукольном варианте. Я очень давно знаком с екатеринбургским художником Андреем МЕЛЕНТЬЕВЫМ, и когда я пригласил его, он сказал: нет, так не пойдет! И то, что вы увидели, это его заслуга. Мы вместе с ним работали над развитием некого замысла, пытались вытащить что-то новое из него.
Репетиции начались в сентябре, а вместе с ними – работа художника. Андрей Мелентьев уверен, что порой сам Пушкин, столь же ироничный, сколь и романтичный, умевший видеть оборотную сторону жизни, подсказывал им свои идеи. А создателям спектакля удалось поймать ту «чертовщинку», которая присутствует во многих его произведениях и ощущение всей жизни поэта как единого текста.
– По поводу зазеркалья сначала была идея, что все отражается в кривых зеркалах, в которые мы смотрим, и вдруг возникает лик, – говорит художник. – Это была идея Сергея о том, что есть чертовщина, и есть то, что нельзя объяснить, рассказать, это можно только почувствовать. Для многих людей есть нечто чистое, высокое, и есть быт, поэтому есть сказки бытовые, волшебные, а есть то, что можно описать только стихами и восторженными фразами. Потому и зеркала у нас, и люди, которые в быту такие, а в конце – раз! – и все в белом.
Была сложной материальная часть, и тут нужно отметить высокий профессионализм всех бутафорских цехов, которые за короткий срок смогли создать столь непростые декорации и костюмы. Андрей Мелентьев не первый год с удовольствием сотрудничает с театром «Буратино», не опускающим высокую планку, заданную Виктором Шрайманом.
– Это потрясающе, – говорит он. – Театр многое сделал по эскизам один к одному, и, самое главное, – это такая отдача, я просто наслаждаюсь этим всем. Я работаю и в драме, и в музыкальном театре, но театр кукол все равно остается любимым, потому что у нас есть то, чего у них нет – своими художественными средствами, можем сделать настоящее чудо.
Интересен музыкальный ряд спектакля – от христианских молитв до современной музыки. Его автор, видеодизайнер Магнитогорского театра драмы им. А. С. Пушкина Дмитрий АНДРЕЕВ, отмечает, что работалось с «Буратино» с удовольствием:
– Когда поймаешь атмосферу, что у нас произошло прямо сразу, это дается легко и быстро, – говорит он. – Это уже не первая моя работа с Сергеем Мелединым. Я писал музыку для «Носорога и Жирафы».
На премьерный показ спектакля пришли ученики соседних с театром школ № 64 и 20.
– Вы сегодня присутствуете при рождении нового спектакля – «Сказка о мертвой царевне и семи богатырях», – обратился режиссер и актер театра Сергей Меледин к «приемной комиссии» своего детища. – Этот спектакль делала большая группа творческих людей, и сегодня должна произойти встреча с вами, зрителями, и только тогда спектакль родится.
А уже после спектакля он признается: были очень волнительным присутствие детей, их реакция.
Надо сказать, что поначалу ребят, привыкших ходить на классические постановки, как актерские, так и кукольные, зрелище повергло в шок – настолько все было необычным. Маски в духе средневековых карнавалов, носящийся по сцене поэт, эти зеркала, уходящие ввысь и дымок самовара Арины Родионовны из театральной ямы. Но, постепенно, принимая правила игры, юные зрители затихали и вовлекались в действо, а под конец бурно аплодировали и признавались, что спектакль показался им даже коротковатым. Впрочем, из театра, как и из-за стола, надо выходить немножечко голодным, чтобы хватило аппетита прийти еще.
