Юрий Бахарев – музыкант, фронтмен культовой группы Mad V, ныне бас-гитарист магнитогорской группы Necropositive. В тяжёлой музыке прошёл путь от обычного неформала, до музыканта, который делил одну сцену с такими гигантами, как Gorky park, «Ария» и многими другими.
Вне музыки Юра – машинист сцены драматического театра имени Пушкина, тот без кого не случится ни одной премьеры. Счастливый отец и коллекционер, пишет сайт “МР-инфо”. Недавно ему исполнилось 50 лет, и мы решили поговорить об основных этапах его жизненного пути.
– Юра, с чего началось твоё увлечение музыкой?
Это было давно, еще в пионерском лагере. Мне было 12 , и я слушал то, что слушает моя сестра. Очень любил группы: «Машина времени», ABBA, Boney M. Ребята как-то спросили: «А слушал Iron Maiden, Judas Priest?» Я о таких группах даже не слышал. Тогда мы сбежали к одному парню, он включил эту музыку. Мне это всё понравилось, я понял, что это моё! Вот с этого момента, наверное, всё и началось.
– Какой был твой первый музыкальный инструмент?
– Первый инструмент мне подарили родители, мне было лет 13. Я выпросил у них акустическую гитару, очень уж хотел на ней научиться играть.
– Как в школе реагировали на твой нестандартный внешний вид?
– Музыка, конечно, затмила все мои увлечения, которые были до этого: хоккей, штанга, даже кукольный театр. Естественно, я стал отращивать волосы, приходить в школу в джинсах, а если еще и в рванных, то это вообще круто было. В то время это был бунт, хотелось выделяться и плыть против течения. В комсомол меня не взяли, сказали – по эстетике не подходишь. Приходилось прятаться от директора школы, он заставлял подстригаться. Одноклассники реагировали нормально. Говорили: «Тебе нравится и ладно».
– Не боялся, что на улице побьют?
– Нет. Тогда же серая масса в основном была. Кто-то ходил в спортивном костюме, кто-то старался выделяться. Те же «гопники», слушали, как и мы Металлику. Поэтому всё нормально было.
– Расскажи про свою первую группу.
– Я вернулся из армии и примкнул к группе “49-й километр”, в ней тогда играл мой брат. Им нужен был гитарист. Группа играла традиционный русский рок. Я понимал, что это ненадолго, так как сам любил более тяжёлую музыку. И через год пришло понимание, что нужно поменять не только стиль, но и название. Мы стали называться “Mad Vaginal” и в 96-м году впервые выступили на фестивале «Арт-платформа». Леонид Голицын, руководитель фестиваля, кричал: «Я вас видеть не хочу!» Поскольку не только название, но и тексты песен были провокационными. Через некоторое время мы сократили название до “Mad V”. Потом началась гастрольная жизнь.
– Какое выступление “Mad V” было самым ярким?
– Концертов на самом деле у нас было очень много. Каждый индивидуален, плохих – не было. Запомнились, конечно, большие: open-air, байк-шоу. На них очень много зрителей, музыкантов известных. Например: «Ария», «Чёрный обелиск». Западные группы из Франции, Италии. Одно из самых ярких впечатлений – выступление с Gorky Park. Мы выступали после них и располагались в одной палатке (это был Open Air в Екатеринбурге). Они показали нам, как правильно подключиться, настроить звук. Это был для нас гигантский опыт.
– Когда было принято решение покинуть Магнитогорск?
– Мы выпустили пластинку и поняли, что здесь «варимся» уже в собственном соку – объехали всё. Хотелось продвигаться в европейской части страны, а поскольку мы находимся далеко, не все организаторы могли нас приглашать. Было принято решение перебраться в Нижний Новгород. У него очень удобное расположение, вокруг много городов. Буквально через месяц после нашего переезда, мы поехали в тур по Украине.
– Почему в итоге группа распалась?
– Нас из равновесия выбила гастрольная жизнь. Постоянные поезда, ночёвки непонятно где. Музыка быстрая. А нам уже за сорок. В самой группе тоже были натянутые отношения. В какой-то момент мы решили остановиться и заняться личной жизнью.
– Почему ты вернулся в Магнитогорск?
– Моя миссия в Нижнем Новгороде закончилась. Понял, что родители не молодеют, и мне нужно быть ближе к ним, чаще их видеть. Я махнул рукой и решил вернуться. Но музыкой заниматься я больше не хотел.
– Но музыка не ушла?
– Да… Ребята из группы “Necropositive” предложили поиграть с ними. Это еще более тяжёлая музыка, чем я играл. Решили попробовать, получилось вроде нормально. А через неделю мы поехали в Москву выступать.
– Тяжело выступать в новой роли?
– Нет. Наоборот хотел примерить другую роль. Фронтменом быть – значит тащить на себе всю группу. Тем более, играть и петь одновременно. Мне барабанщик как-то говорит: «Я устаю, я будто бегу всё время». Отвечаю: «А мне каково? Я бегу и при этом кричу». А сейчас просто выполняю свою функцию. Мне с этими пацанами нравится работать, спокойней всё.
– Расскажи о концерте группы “Кино”?
– Это был 90-й год. Знакомый позвал на концерт. Фактически это был предпоследний концерт Цоя перед гибелью. На концерте была просто адская давка: противостояние милиции и зрителей. Мне не понравилось поведение правоохранителей. Мы стояли возле ограждения, и чудом выжили в этой «бане». От Цоя я ожидал большего. Он просто поздоровался, отыграл программу, попрощался. Когда, я вернулся, в подъезде написал «Я видел Цоя живым», специально через «Ы». Позже узнал, что он разбился.
– Если Юра – не музыкант, то кто?
– У меня большая коллекция виниловых пластинок. Большая коллекция пивных банок 20-го века. Солидное собрание монгольских масок. Еще раскрашиваю оловянных солдатиков. Так что, мне не скучно в этой жизни.
– Долго отращивал волосы?
– C 92-го года, как из армии вернулся. Я, конечно, их подстригаю каждый год немного. Они потом снова отрастают. Больше половины своей жизни я с длинными волосами.
– Много шампуня уходит на такое количество волос?
– На самом деле не много. Большого флакона хватает на полгода. Мою я их 4-5 раз в неделю, плюс бальзам.
– Как у тебя складываются отношения с дочкой?
– Отношения у нас нормальные. Муж у неё такой же балбес, как и я (смеется), тоже музыкант. Ей в 5 лет понравилась группа “Kiss”. Она нарисовала каждого участника, а я отправил этот рисунок в их фан-клуб. В ответ пришла большая посылка с нашивками и прочей «киссовской» атрибутикой. С 6-ти лет она на рок-концертах. В 15 лет Катя мне заявила, что хочет сделать татуировку. Я сказал, как 18 исполнится, хоть вся «исколись». Ну, так и получилось, если нравиться – ради бога.
– В чём молодые музыканты, уступают старичкам?
– Между нами большая разница, раньше мы играли на «брёвнах», но была какая-то искренность. Сейчас инструментов много, а все какие-то одинаковые. Посещаемость концертов тоже сильно упала, благодаря интернету. Плюс ко всему многие хотят сразу денег, при этом, трудиться особого желания нет.
– Твой совет на все времена?
– Оставайтесь сами собой, не поддавайтесь ни на какие провокации. Просто будьте людьми и берегите себя!
