Детство, опалённое войной. «А накануне Победы прошёл дождик, земля мягкая…»

В заветной коробочке хранятся орден Отечественной войны второй степени, медали «За боевые заслуги», «За Победу над Германией», «За Победу над Японией», «За трудовую доблесть» и другие. И в памяти пожилой женщины всплывают картины военного времени, на которое пришлось ее детство.

Людмила родилась в семье кадрового офицера Алексея Коробицына, который в то время служил военкомом в городке Новосокольники Псковской области, мама работала фельдшером в железнодорожной больнице. В Новосокольниках располагался важный железнодорожный узел, связывающий стратегические направления, а потому этот населенный пункт в первый же день войны подвергся усиленным фашистским бомбардировкам. За два дня до начала войны мама забрала маленькую Люду из санатория в Пушкино, куда девочка попала по путевке. Воспитательница уговаривала Марию Александровну оставить дочку еще на одну смену, но семья Коробицыных только что получила долгожданную квартиру, которую хотела посмотреть Люда. Это обстоятельство помогло не растеряться семье, когда грянула беда.

– Не судьба была мне погибнуть, – говорит Людмила Алексеевна. – Я очень хорошо запомнила первый и последний дни Великой Отечественной войны. В 1941-м мне исполнилось пять лет, в тот воскресный июньский день мы с бабушкой стояли в очереди за солью. Помню нежно-теплый воздух, приятное безветрие, абсолютно чистое голубое небо… И вдруг раздался гул приближающихся самолетов. В наших местах это было большой редкостью, поэтому вместе с другими детьми я запрыгала и замахала руками. Но тут из самолетов посыпались какие-то точки, которые увеличивались по мере приближения к земле, а потом прогремели взрывы. Люди застыли в оцепенении, никто не понимал, что происходит. Бабушка потянула меня домой, но я не могла отвести глаз от маленькой девочки в светлом платьице, с огромным розовым бантом в белокурых волосах. Она тормошила женщину, неподвижно лежавшую на земле. Так для меня началась война, а эту жуткую сцену я до сих пор вижу во сне.

Люди ждали беды не сегодня-завтра, об этом свидетельствовали стычки на границе, но все же начало войны застало жителей городка врасплох. Алексею Коробицыну пришлось срочно заниматься мобилизацией, эвакуацией гражданского населения в тыл, по заданию НКВД формировать партизанский отряд, командиром которого он был назначен. Люда оставалась дома, во время бомбежек она закрывала глаза, затыкала уши и пряталась за бабушкин подол. Вскоре вместе с госпиталем №1316, в который была преобразована местная больница, женская половина семьи Коробицыных приготовилась к эвакуации. Отец Люды даже не стал разыскивать жену, всунул дочку вместе с бабушкой в первый попавшийся вагон, на ходу поцеловал и умчался на машине, как оказалось, навсегда.

Правда, с женой они встретились еще один-единственный раз. После перехода линии фронта вместе со своим комиссаром он остановился в госпитале, в котором Мария Александровна работала в должности старшей хирургической сестры. И рассказал, что, несмотря на то, что заложенные базы продовольствия и оружия были уничтожены немцами, партизанский отряд свою задачу выполнил. Алексей пообещал написать, куда его направит руководство, но больше вестей от него не было. И только летом 1943 года, когда Марию Коробицыну вызвали в разведуправление фронта, она узнала, что ее муж временно был прикомандирован к одной из воинских частей, в бою за деревню Харькино Старицкого района, заменив погибшего комбата, поднял солдат в атаку, но был смертельно ранен. Бойцы вынесли его с поля боя, на пороге санбата в деревне Баканово он умер, не приходя в сознание. Это случилось 23 февраля 1942 года всего в шести километрах от госпиталя, где служила лейтенант медицинской службы Мария Коробицына.

Между тем вместе с медиками Людмила с бабушкой (маму она почти не видела) добрались в конце лета до Калинина, здесь в местной школе был обустроен госпиталь. Поскольку город находился в прифронтовой полосе, каждые полчаса следовали бомбардировки, фашистские самолеты, казалось, закрывали солнечный свет, от их низкого гула закладывало уши, но самыми страшными были последствия таких налетов – раненые, убитые, кровь, истошные крики. Во время бомбежек Людмила укрывалась под лавочкой, которая стояла в дальнем крыле школьного здания, прижимая к себе плюшевого мишку. Однажды она там забыла любимую игрушку, а когда вспомнила и прибежала за ней, на месте не оказалось ни мишки, ни самой лавочки, только зияла глубокая воронка. После этого случая Мария Александровна решила любыми путями отправить дочку и больную маму подальше от фронта. На открытой платформе, груженной углем, Люда с бабушкой добрались до Ростова Ярославской области и оказались на попечении чужих людей.

В 1943 году девочка пошла в первый класс, а вскоре умерла ее бабушка. Люду определили в детский дом, но она оттуда сбежала: боялась, что родители ее не найдут, да и радио, по которому она слушала последнюю информацию с фронта, там не оказалось. Девочка вернулась на прежнее место, ходила в школу и была грозой местных хулиганов – отчаянно дралась с мальчишками, за что ее прозвали Люська-атаман.

– Хорошо помню день Победы. Накануне прошел дождик, земля мягкая, приятно было бегать по ней босиком. Все вокруг ликовали, обнимались, целовались, были и те, кто плакал навзрыд. В городском парке, который спускался к берегу озера Неро, с пяти часов вечера начал выступать духовой оркестр – в его составе были пацаны и покалеченные фронтовики, но играл он так, что я на всю жизнь полюбила духовую музыку, – описывает то время наша собеседница. А потом добавляет: – Не все фронтовики возвращались домой после объявления Победы. Например, мою маму с госпиталем через всю страну отправили на Дальний Восток на войну с японцами. Она даже не успела получить награду «За взятие Кенигсберга», к которой представили бригаду медиков. В Ростов вместе с боевой подругой Дарьей Прокуденковой они приехали только к концу октября 1945 года, причем были первыми вернувшимися фронтовиками. Поэтому многие жители города приходили посмотреть на медиков-фронтовичек, поздравить их с победой, обнять.

В Магнитку Коробицыны попали благодаря Дарье Ивановне, а вернее – ее будущему мужу, с которым она познакомилась по пути с фронта. Константин был магнитогорцем, с 1939 года служил на Дальнем Востоке. Возвращаться в Новосокольники Мария Коробицына не хотела – городок был полностью разрушен, да и все там напоминало о муже, которого она очень любила и которому хранила верность до конца своих дней. Поэтому женщина поддалась на уговоры фронтовой подруги и поехала с дочкой в Магнитогорск. Поселились все у Костиной сестры, Люду определили в школу. Потом она закончила Магнитогорский пединститут, стала научным сотрудником краеведческого музея, работала на кафедре марксизма-ленинизма горно-металлургического института, более 20 лет отдала работе в системе профтехобразования. В ее жизни появилось много интересных страниц, связанных с напряженным педагогическим трудом, активной партийной и общественной работой. Через всю жизнь она пронесла память о героических родителях, о которых часто рассказывала молодежи, собвенным детям и внукам.