В чем признался царю Александр Пушкин, кто строил восхитительные дворцы в Петербурге, и какой лозунг стал тостом, рассказывает «МР-инфо».
Беседа с умным человеком
Ранним утром 20 сентября 1826 года (8-го числа по старому стилю) бричка с Александром Пушкиным в сопровождении фельдъегеря императора, посланного за поэтом в Михайловское, проехала московскую заставу. Прямо с дороги Пушкина повели во дворец. В большом кабинете Кремлевского дворца царь принял поэта наедине. Эта встреча стала следствием письма Александра Сергеевича государю, в котором он просил разрешить ему выехать из Михайловского, где он пробыл уже два года, на лечение в Москву, Петербург или за границу. Беседа продолжалась больше часа. Пушкин честно признался, что, окажись он в Петербурге 14 декабря 1825 года, “то стал бы в ряды мятежников”, и не скрыл своей дружбы с Рылеевым, Пущиным и другими декабристами. Царь говорил ему о намечаемых реформах. Об этой встрече в тот же день Николай I отозвался: «Я нынче долго говорил с умнейшим человеком в России». Царь объявил о прощении поэта. Пушкин же свидетельствовал в письме своей подруге помещице Прасковье Осиповой: “Государь принял меня самым любезным образом”. Отныне Пушкину было разрешено проживать в столицах (он поселился в Москве). Император освободил поэта от ведения общей цензуры и выразил готовность стать его личным цензором.
Лучше и быть не может
В 1744 году родился выдающийся петербургский архитектор Джакомо Антонио Кваренги. Итальянец по происхождению, он жил и творил в России при трех императорах в течение 37 лет.
Родился Джакомо в селении Рота Фуори в итальянской провинции Бергамо. Он был вторым из пяти детей нотариуса Джакомо Антонио Кваренги. Вопреки воле отца, который хотел сделать сына юристом или священником, сын решил посвятить себя искусству. Занимался с местными художниками Джованни Паоло Рэджи и Винченцо Бономини. Посетил с учебными целями Виченцу, Верону, Мантую, Венецию и Пестум, потом, в 1763 году, отправился в Рим вошел в школу Рафаэдя Менгса. После отъезда Менгса в Испанию, занимался в студии Стефано Поцци, но вскоре обратился к изучению архитектуры. «Этот Кваренги делает нам восхитительные вещи, – писал современник, – весь город уже полон его постройками, он строит банк, биржу, множество складов, лавок и частных домов, его постройки так хороши, что лучше и быть не может». К счастью, большинство работ Кваренги в Санкт-Петербурге и его пригородах сохранилось. Среди них Английский дворец в Петергофе, здание Александровского Царскосельского дворца, Екатерининский институт на Фонтанке, Смольный институт и многие другие.
На коня!
20 сентября 1919 года газета “Правда” выдвинула лозунг “Пролетарий, на коня!”, который впоследствии трансформировался в тост. Им завершали посиделки на советских кухнях и выкрикивали на собраниях партии. Появлению этой фразы предшествовал так называемый “рейд Мамонтова”, продолжавшийся 40 дней, во время которого конница белогвардейцев одержала несколько побед над Красной Армией. Борьба с войсками Мамонтова показала особое значение конницы в условиях гражданской войны. Осенью 1919 года положение Красной армии было непростым. Деникинцы разбили большевиков на территории Украины и начали движение в сторону крупных городов России. Чтобы спасти ситуацию на фронте, Реввоенсовет объявил мобилизацию рабочих в кавалерию. Так большевики пустил в массы броский революционный лозунг. Фраза “Пролетарий, на коня!” появляется на плакатах и начинается формирование кавалерийских соединений.
