К высокой музыке любовь. В творчестве главное – служение людям

Сплав виртуозности, интеллектуальности и умения магически влиять на публику – такими были первые впечатления от выступления известного пианиста.

Незадолго до концерта корреспондент «Магнитогорского рабочего» пообщалась с музыкантом. Разговор шел, конечно же, о музыке.
Выступления талантливого российского музыканта, лауреата международных конкурсов Даниила Саямова в Магнитогорске ждали с нетерпением. В прошлом году пианист представлял в нашем городе в рамках проекта «Променады Магнитки» программу из произведений Петра Чайковского и Модеста Мусоргского. В этот раз к 20-му юбилейному сезону Магнитогорский театр оперы и балета снова решил порадовать поклонников классической музыки, пригласив маэстро с новой программой. Несмотря на многочисленные турне по России и зарубежью, Даниил нашел возможность ответить на приглашение.
– Я рад заново оказаться в вашем замечательном городе, был приятно удивлен уровнем подготовленности публики, тем вниманием, с которым меня здесь принимали. В этот раз программа чуть более сложная, но не менее интересная. Я буду играть произведения композиторов первой половины двадцатого века – Мессиана, Равеля и Прокофьева.
– Вы родились в музыкальной семье. Наиболее яркие впечатления детства – гаммы и упражнения, или вас еще что-то увлекало?
– Слава богу, никогда не играл гаммы. Я вырос в окружении фортепианной классической музыки, моя мама преподавала в Ростовской консерватории. С малых лет я находился в атмосфере студенчества, преподавания. То же самое происходит с моей дочкой, у которой третье слово после «мама» и «папа» – «рояль». Будет ли она серьезно заниматься музыкой, зависит только от нее.
– Музыкальный дар передается по наследству?
– Талант не передается по наследству в принципе, но большое значение имеют среда, условия, в которых человек растет: ребенку, выросшему в актерской среде, проще стать актером, чем пришедшему с улицы. Но это совершенно не отменяет того, что каждый человек может быть талантливым, одаренным. Любой может заниматься музыкой и достичь самых высоких результатов.
– Когда вы почувствовали, что овладели самыми сложными музыкальными произведениями?
– Такого вообще не случалось, чтобы я в один прекрасный момент решил, что всем овладел. С одной стороны, у меня никогда не было ощущения, что я чем-то не владею, даже когда я еще ничего не умел. С другой стороны, возможности для саморазвития всегда остаются, ужасно почувствовать себя в состоянии все умеющего и могущего.
– Музыка какого композитора наиболее близка вашему внутреннему состоянию?
– Это можно сказать о ком угодно, потому что мое внутреннее состояние подстраивается под конкретного композитора, я всего-навсего исполнитель и обязан уметь перевоплощаться, находить внутренние ресурсы для исполнения любой музыки. Я к этому стремлюсь.
– На гастролях пианисту приходится выступать на чужом для себя инструменте. Как быстро вы находите с ним контакт?
– Музыкант этому невольно учится, потому что ни у кого нет возможности возить с собой инструмент. Когда-то это мог делать Владимир Горовиц. К сожалению, есть печальный пример, когда после терактов 12 сентября 2001 года на американской таможне рояль одного из пианистов, который возил с собой инструмент, разбили, разобрали на куски. Что касается контакта: мне требуется около часа на подготовку – надо почувствовать зал, понять, какая акустика, попробовать инструмент.
– Есть ли у вас кумиры в современном музыкальном мире?
– Это грустный вопрос, потому что для меня истинным кумиром была моя учитель – народная артистка РСФСР, профессор Московской консерватории Вера Горностаева, ее не стало в январе этого года. Она пестовала в своих учениках выражение собственной индивидуальности. Мысленно я продолжаю с ней общаться.
– Насколько современная публика готова воспринимать классическую музыку?
– Все зависит от исполнителя. Любое сочинение можно преподнести так, что оно будет понятно. Я не думаю, что сейчас ситуация с популярностью классической музыки отличается от той, которая была десять лет назад или будет в ближайшем будущем. Это сегмент достаточно узкий, тем не менее его количество никак не соотносится с его важностью. Программе, которую я играю в Магнитогорске, уже несколько лет. Я ее исполняю не часто, потому что она тяжела и требует большой самоотдачи, энергии, это одна из самых трудных программ, которые я когда-либо исполнял, она требует абсолютной душевной вовлеченности.
– Когда вы начинаете чувствовать контакт с публикой?
– Такой контакт, как правило, можно почувствовать по тому, насколько тихо и напряженно в зале.
– За исполнение произведений какого композитора вы хотели бы взяться в ближайшем будущем?
– Иоганна Себастьяна Баха. Сейчас я готовлю к исполнению программу памяти своего профессора – произведения позднего Брамса и сочинение, которое считается одним из самых трудных в фортепианном мире, – Соната №29 Людвига ван Бетховена, так называемый «Хаммерклавир».
– Аудитория за рубежом отличается от нашей по восприятию классики?
– Очень сильно. В мегаполисах США зал всегда раскрепощенный и шумный, обязательно овации стоя. А в захолустных американских городках, где народ не подготовлен, исполнять первую сонату Рахманинова бессмысленно. Многое зависит и от темперамента каждой нации.
– Какими качествами должен обладать пианист, чтобы завоевывать сердца слушателей?
– Не думаю, что существует набор главных качеств по пунктам, которые можно перечислить. Но в первую очередь это стремление к самосовершенствованию, к эмоциональной открытости, и, как ни банально это звучит, – любовь к людям.
Все эти качества Даниил Саямов продемонстрировал во время выступления на сцене Магнитогорской консерватории. В первом отделении концерта прозвучали «Отражения», «Вальс» Мориса Равеля и «Первое причастие Девы Марии» Оливье Мессиана. Во втором отделении вниманию зала была предложена Соната №8 Сергея Прокофьева, которую Даниил Саямов охарактеризовал как «одно из самых великих произведений мирового репертуара, то, что можно играть всю жизнь и каждый раз открывать там новое для себя».
«Даниил Саямов подарил нам чудо – настоящий праздник фортепианной музыки», – говорили взыскательные ценители высокого искусства после концерта.
Exit mobile version