Он не любит шумихи и суеты, предпочитая оставаться в тени своих книг и картин.
По словам самого Александра Eрофеева, он сейчас больше похож на улитку: «так и сидел бы в тиши – без дела и казенных обстоятельств». Своему 55-летнему юбилею он готов уделить меньше внимания, чем выпуску находящейся сейчас в печати новой книги. Нам же было интересно поговорить с человеком, который вопреки своему характеру часто оказывался в центре культурных событий и явлений, значимых для Магнитки. Кто-то находил в его стихах «блуждание души в круге внутреннего одиночества человека», кто-то – бродско-пастернаковскую экзистенциальность, кто-то – тонкие музыкальные фрагменты и запоминающиеся образы. Несомненно одно: с годами его художественное мастерство растет.
– Чем вы измеряете свои жизненные этапы – выпуском книг, интересными знакомствами или чем-то другим?
– Новая книга, выставка – это всегда какой-то этап. В юности для меня одним из запоминающихся событий, например, стало участие во Всесоюзном совещании молодых писателей в Москве в 1989 году. Того творческого заряда хватило надолго. Вообще же мне больше интересен процесс, а результат – вещь приятная, но недолговременная: проходит месяц-другой, и воплощенное отходит на задний план.
– В книге «Межсезонье» есть такие строки: «Не повернуть теченье жизни вспять – лишь износив последние сандалии, как будто начинаешь понимать, к чему стремились мы и чем в итоге стали…»
– Часто человек желает одного, а получает совсем другое. Особенно в художественном творчестве. Мои задумки тоже не всегда реализуются, более того, они сами меняются со временем.
– Когда впервые ощутили дыхание поэтического слова?
– В детстве я не слишком радовался урокам классической гитары, нехотя ходил в художественную школу, хотя позже, конечно, все это мне пригодилось. Когда-то благодаря маме начал читать стихи, а благодаря большой домашней библиотеке отца с головой влез в русскую и зарубежную литературу. И как-то в третьем классе ни с того ни с сего написал стишок, поводом стал солнечный день. Все получилось стихийно, непонятным для меня образом. Когда же учился в седьмом классе, отправил свои опусы в газету «Магнитогорский рабочий». До публикации дело, конечно, не дошло. Но получил письмо от Нины Георгиевны Кондратковской, которая советовала мне посещать действующее при редакции литобъединение.
– Одним из первых серьезных мест вашей работы стал театр куклы и актера «Буратино». Театральные подмостки обогатили вас в творческом плане?
– Конечно. Это время совпало с периодом расцвета «Буратино». Под началом главного художника Марка Борнштейна делал декорации для таких нашумевших спектаклей, как «Дракон», «Вся королевская рать». Много тогда общался с Eвгением Терлецким, у которого в гостях слышал актеров Льва Дурова, Сергея Юрского. Бывали у Терлецкого и магнитогорские литераторы. Помню, как-то разговор зашел о том, должен ли поэт иметь гражданскую позицию. Это было время различных митингов, в которых непременно желал участвовать Николай Якшин. Терлецкий сказал ему: «Коля, у тебя хорошие лирические стихи, вот и сочиняй их. Зачем ты лезешь в политику?» После долгих споров Якшин согласился с ним. Но на следующий же день, побывав на очередном митинге, написал: «Видно, правит Магниткой неправедно…» Коля был неисправим.
Вообще эти годы – работа в «Буратино», общение с талантливыми людьми – вспоминаю с удовольствием. Как и время, когда был корреспондентом газеты «Магнитострой». Ее тогдашний сотрудник и талантливый прозаик Виктор Туманов, светлая ему память, дал мне ценный совет: хочешь заниматься литературой, уходи из газеты.
– Судя по фактам вашей биографии, вы часто меняли свою «сим-карту» и оказывались в самых разных местах проявления общественной активности. Например, в 1987 году были среди организаторов неформального объединения «Встречное движение», проводившего в городе эколого-политические акции.
– Да, мне было тогда 27 лет – возраст активный и даже несколько агрессивный. Так я и оказался в этом движении. Но к нему сразу стали прибиваться люди, которые решали какие-то свои личные задачи, поэтому я быстро потерял к этому интерес. Более значимым делом для меня стала литературная группа «Дыхание», куда входили Николай Якшин, Владимир Некрасов, Вячеслав Пшеничников, Игорь Варламов, Олег Щуров. Вот где было по-настоящему интересно: спорили до хрипоты, читали свои вещи, издавали рукописный альманах, устраивали художественные акции, например, выпекали в духовом шкафу глиняную книгу. Мне даже говорили, что отдельные ее страницы до сих пор сохранились.
– Вы известны и в качестве художественного редактора, в частности, серии книг «Литература Магнитки. Избранное».
– Я рассматриваю книгу как объект искусства. А это предполагает, что человек должен получать удовольствие, просто взяв ее в руки, открыв, полистав и только потом приступив к внимательному прочтению. Когда автор доверяет мне свое детище, он может, конечно, высказать какие-то идеи по оформлению книги, но какой она будет – решает художник. Мне нравится эта работа. И конечно радует, когда твой труд оценивают по достоинству. Скажем, недавно изданная при участии журналиста Владислава Рыбаченко и редактора Станислава Рухмалева книга Владимира Мозгового про хоккей «Больше, чем игра» получила премию в Eкатеринбурге за лучшее художественное оформление.
– Что вам ближе – литературное творчество или изобразительное искусство?
– Конечно, поэзия. Но писать не всегда получается, бывают периоды застоя, и тогда обращаюсь к изобразительному искусству. Хотя для меня это вещь все-таки прикладная, в том смысле, что придуманную композицию, цвет, пятно можно использовать при оформлении какой-нибудь книги. Голова все время должна работать. Разговоры же о вдохновении, на мой взгляд, – это удел тех, кто впервые приходит в литературное объединение. Вот как пишется стихотворение? Появляется какая-то идея, импульс, а потом начинается работа со словом. И она может длиться очень долго… Хотя это, наверное, приходит не сразу. Как и понимание того, чем сборник отличается от книги. Такой пример: первые три свои издания – «По темной воде», «Под знаком Водолея», «Холодный чай и зимнее окно» – теперь не могу назвать книгами, это все-таки поэтические сборники. Вот «Межсезонье», вышедшее в 2014 году, уже книга, в которой есть замысел, ритм, композиция. Года два назад как-то одновременно сложились идеи трех книг. Одна из них воплотилась в «Межсезонье». В октябре должна выйти «Безжалостная книга любви. Изборник: стихи и переводы». На очереди – третья…
– Что вы думаете о сегодняшней творческой молодежи? Eсть среди них таланты?
– Скажу так: в нашем специфическом городе всегда будут хорошие литераторы, художники, музыканты. Слишком комфортные условия зачастую губят талант, а у нас они пробиваются как цветы из-под асфальта, выживая и постоянно обновляясь, вопреки всем трудностям.