Особенно ценными стали воспоминания Вадима Смольянинова, бывшего начальника Магнитостроя в 1929-1930 годах, напечатанные по заказу редакции газеты «Магнитогорский рабочий» в декабре 1958 года.
Новые заводы – на восток
Вадим Александрович подчеркивал, насколько важен был Магнитострой в деле индустриализации страны: «В 1919-921 годах в СССР работала только одна Южная угольно-металлургическая база. Необходимо было создавать на востоке вторую основную базу». К 1920 году Сибирское общество инженеров разработало проект постройки четырех металлургических заводов на кузнецком топливе, в том числе – Магнитогорского.
В феврале 1929 году ВСНХ СССР принял генеральный план работ по заводу. В качестве начальника строительства в ЦК предложили кандидатуру Вадима Смольянинова, работавшего тогда управляющим делами Совнаркома РСФСР и ЭКОСО. В конце мая 1929 года он выехал из Москвы на Урал.
Магнитострою требовалось около 700 инженеров и техников. «В то время наша техника не знала тех масштабов горных работ, которые нужно было создать на Магнитке, – пишет Вадим Смольянинов. – Нелегко было проектировать американскую технику на руднике и фабриках Магнитки, не видев этой техники никогда. Но русские горные инженеры с честью выдержали экзамен. Проект рудника и фабрик, разработанный ими, был осуществлен».
В сторону увеличения пересчитывались проектные мощности. В конце 1929 – начале 1930 годов Магнитострой совместно с Гипромезом остановились на восьми доменных печах производительностью 2,5 миллиона тонн чугуна. При заводе должен был строиться социалистический городок на 40-50 тысяч жителей с доведением в последующем до 100 тысяч человек.
У железной колыбели
4 февраля 1929 года в станицу Магнитную по путевке номер один от Уральского областного комитета партии прибыл Андрей Сулимов. 15 марта сюда приехал первый уполномоченный Магнитостроя Мартынов и начал принимать рабочих из станичников и крестьян близлежащих деревень Троицкого округа и Абзелиловского района Башкирской республики. Вот как выглядела Магнитка в письмах первостроителей: «У горы Магнитной стояли четыре старых дома, оставшихся в наследство от прежних владельцев горы фирмы ВАГАУ. Первые рабочие Магнитостроя жили на правом берегу Урала в станице Магнитной и в поселке Среднеуральском, на стройплощадку ходили пешком за несколько километров, переходя реку по льду. К 1 мая 1929 года был сделан мост через реку, рабочие начали выезжать на левый берег на площадку будущего строительства. До постройки моста через реку перебирались на лодках, а в некоторых местах просто бродом. В апреле-мае небольшая группа плотников приступила на строительной площадке к установке домов и амбаров, закупленных у местного населения. Их в разобранном виде перевозили на площадку и там заново собирали. Так продолжалось почти до 30 июня 1929 года, когда на левый берег пришел первый поезд из Карталов. После этого начали прибывать на строительную площадку грузы, строительные материалы, рабочие».
Летом 1929 года строились бараки и двухэтажные рубленые дома на левом берегу. Попытались возводить бараки из местного бутового камня, но они оказались холодными. Самыми удовлетворительными для проживания оказались щитовые бараки, которые стали строить немного позже.
Осенью 1929 года, по свидетельству Смольянинова, было построено 40 бараков и семь домов, велась кладка кирпичного здания заводоуправления, строились мастерские, велись работы на лесопилке, кирпичном заводе, временной дизельной станции, рудоиспытательной станции. Этот год, по признанию специалиста, наглядно показал, что нельзя строить гигант примитивными способами, вручную, без механизмов и проектов.
В далекой Америке
В феврале 1930 года комиссия Магнитостроя под председательством Смольянинова выехала в США, чтобы заказать в Америке комплексный проект всего комбината. Для этого была выбрана американская проектная корпорация Артур Мак и К, специализирующаяся на конструировании металлургического оборудования. Ее президент Артур Мак Ки был известен как автор наиболее совершенного в то время доменного засыпного аппарата. В марте 1930 года был подписан договор с фирмой, по которому Мак Ки должна была оставить эскизный и окончательный проекты генерального плана завода и дать рабочие чертежи для строительства всех его самостоятельных объектов.
Сначала комиссия Магнитостроя выехала из Москвы в Берлин, где в американском посольстве необходимо было получить визу на въезд в США, так как в это время дипломатических отношений между СССР и США не было. «Все варварские законы, применяемые в США к эмигрантам, были испытаны нашей комиссией и произвели удручающее впечатление, – пишет Смольянинов. – Мы узнали оскорбительный санитарно-медицинский осмотр, проверку на трахому, принудительную дезинфекцию, мойку в ванне. Но наши люди терпеливо сносили все это ради пользы нашему делу…
Государственные органы США не чинили членам комиссии формальных препятствий при поездках по Америке, однако на заводах неизбежно присутствовали и всюду сопровождали нас представители сыска. Они неотступно ходили по нашим следам, не спуская с нас глаз, выдавали себя за инспекторов техники безопасности и должны были якобы оберегать нас, чтобы мы не попали под какую-нибудь машину».
Как вспоминает первый начальник Магнитостроя, американцы оказались шаблонными ремесленниками, они использовали уже имеющиеся у них чертежи и механически переносили их в проекты. Стало ясно, что фирма не справится с проектированием комбината, и в октябре 1930 года Магнитострой предложил аннулировать договор. Фирма МакКи выдала чертежи на первые две доменные печи, третья и четвертая уже строились по проектам Гипромеза. Мартеновские печи и цеха возводились благодаря институту «Стальпроект», за прокатные цеха и поставку оборудования взялись немецкие фирмы. Всего в проектировании ММК участвовали около 170 организаций. При закупках оборудования американцы предоставляли менее выгодный кредит по сравнению с европейскими странами. Поэтому основное оборудование для Магнитки было заказано не США, а в Eвропе, преимущественно в Германии и в Англии.
«В августе 1930 года я уехал из США и на обратном пути в Москву ознакомился во Франции и Германии с возможностями размещения там заказов на оборудование для Магнитогорского завода, – вспоминал Вадим Смольянинов. – После возвращения в Москву осенью 1930 года я занимался по заданию Серго Орджоникидзе размещением заказов на оборудование Магнитогорского и Кузнецкого заводов. Непосредственно строительством завода я больше не ведал».