Работать над «Тоской», одной из вершин мирового оперного искусства, к нам приезжал молодой режиссер из Санкт-Петербурга Дмитрий ОТЯКОВСКИЙ, лауреат «Нано-оперы», национальной оперной премии «Онегин», победитель конкурса молодых оперных режиссеров в Мариинском театре, ныне – режиссер и руководитель оперной труппы Воронежского театра оперы и балета.
Современность – это не костюм
Дмитрий известен своими смелыми и неординарными экспериментами, которые разрушают представление об опере как об архаичном жанре, включая ее в современную цифровую среду и порой придавая ей совершенно неожиданные формы – например, «иммерсивного оперного ужина» на двенадцати площадках китайского ресторана или «оперной дидаскалии для певцов и всякого хлама».
Однако магнитогорская постановка «Тоски», как и договорились изначально режиссер и руководство оперного театра, была решена в традиционном ключе – в том смысле, что герои были в костюмах своей эпохи, однако же, по мнению режиссера, на нашей сцене появился именно современный и понятный нынешний публике спектакль.
– Режиссер Клаус Гут в одном интервью сказал: «Самый радикальный спектакль надо ставить в традиционном оформлении», – рассказал Дмитрий Отяковский на пресс-конференции, состоявшейся в день предпремьерного показа «Тоски». – Ведь в том, чтобы сегодня переодеть людей в костюмы другой эпохи или еще каким-то образом внешней формой передать некое новаторство, ничего нового уже тридцать лет как нет. В данном случае нам было интересно, как в этой форме, когда, казалось бы, внешне все герои представляют собой век девятнадцатый, выразить век двадцать первый. Оказалось, что это можно сделать только через область чувств. Если мы как зрители верим происходящему на сцене, если это живая непосредственная эмоция, и у нас действительно сжимается сердце, когда человек в форме вдруг отдает приказ пытать возлюбленного Тоски – что может быть современнее?
Если костюмы персонажей оперы можно отнести к вполне определенной эпохе, то сценическое оформление художник-постановщик спектакля москвичка Ирина СИД назвала аскетичным и очень символичным – благодаря этому удалось удачно обыграть довольно небольшое сценическое пространство.
– Декорации спектакля навеяны одним собором, в котором я побывал, находясь в Германии, – говорит Дмитрий Отяковский. – Этому собору больше тысячи лет, и он практически все время стоит в лесах. Эти леса, расположенные по всему интерьеру, выглядят как сжимающаяся клетка. Я понял, что это очень хорошая метафора для оперы Пуччини «Тоска». События начинаются в соборе, и сначала декорации, которые создала Ирина Сид, выглядят просто как строительные леса, но чем дальше, тем больше клетка закрывается, чтобы в конце схлопнуться ловушкой, построенной хитрым бароном Скарпья, начальником полиции, чтобы поймать Каварадосси.
Предметов реквизита немного, но и они, словно действующие лица, проживают на сцене целую жизнь. Например, в первом действии нож, которым ризничий чистил яблоко, был забыт в корзине, корзину в качестве улики забрал Скарпья, который во втором действии этот нож достал, чтобы пытать им Каварадосси, а потом этот же нож подняла Тоска и им же убила Скарпья. А стол на сцене – это как место трапезы, так и место пытки, насилия, убийства.
Аскетизм в данном случае, скорее, положительный момент, – отмечает режиссер спектакля, так многое обретает дополнительный смысл. А камерность зала магнитогорской оперы приближает действие к зрителю, и он видит все происходящее крупным планом – эмоции, переживания, детали.
– Сценографу интересно создавать не просто место действия, иллюстрацию того пространства, в котором все происходит, а некий живой организм. И мне кажется, в этой постановке он в прямом смысле живой, – отмечает сценограф Ирина Сид.
Задачи актерские и вокальные
Что касается режиссерских «изюминок», то к этой трагической опере, где все главные герои гибнут, Дмитрий Отяковский сумел придумать оптимистичный финал. И по-своему решил образы героев, в частности, художника Каварадосси, который в практике советского театра выступал обычно пламенным революционером и борцом за свободу.
– Если внимательно почитать историю, можно обнаружить, что Каварадосси выступает за то, чтобы Италия осталась под оккупацией Наполеона. А барон Скарпья, который всегда показывался реакционером и человеком, который выступает против свободы, по сути, за то, чтобы Италия оставалась Италией. И тут большой вопрос, кто из них больший революционер, – подчеркивает режиссер.
Важная идея, которую Дмитрий Отяковский стремился донести в своей «Тоске», о том, что художнику очень опасно заниматься политикой. Художники часто придают всем событиям истории художественную значимость и тем самым возвеличивают политику и делают ее предметом искусства. Ведь войну 1800 года мы помним, в основном, благодаря истории Флории Тоски, а историю войны 1812 года многие изучают не по учебникам, а по произведению Льва Толстого.
– Мне кажется важным показать образы Каварадосси, Тоски и Скарпья в большей степени людьми – яркими, чувствующими персонажами, чем субъектами какой-то политической игры. В этом смысле эта опера сегодня звучит несколько иначе, чем пятьдесят лет назад, – говорит Дмитрий Отяковский. – Вообще «Тоска» – одна из вершин мировой музыкальной литературы, на которой действительно проявляется класс вокалиста. Если тенор может спеть Каварадосси, это говорит о нем как о профессионале высшего качества, здесь также сложнейшая партия сопрано, с которой исполнительницы этой роли потрясающе справляются. Это и актерское мастерство, потому что музыка Джакомо Пуччини практически как голливудский кинематограф, как саундтрек: вы можете слышать каждую мельчайшую деталь повествования – когда человек говорит одно, а в оркестре звучит совершенно другое, и вы понимаете, что этот человек на сцене врет. Мне как музыкальному режиссеру очень интересно работать именно с оперой Пуччини, потому что это потрясающая партитура, в которой скрыто очень много смыслов.
Учитывая страсти, которые кипят в «Тоске», можно представить, сколь грандиозные актерские и вокальные задачи стояли перед исполнителями главных партий оперы. Для Ольги БОГОЯВЛЕНСКИХ (Тоска) сложность была в том, чтобы воплотить на сцене поистине королевский образ главной героини, а также выучить непростой музыкальный материал, в котором постоянно меняется темп.
Долго шли к своим ролям Алексей МАРТИРОСЯН (Каварадосси) и Сергей МУРТАЗИН (Скарпья), который в период пандемии, когда театр несколько месяцев был закрыт из-за ограничительных мер, чуть не ежедневно порывался попасть туда, чтобы иметь возможность полноценно репетировать свою партию и при этом не шокировать соседей.
– Скарпья любой баритон мечтает спеть, это самое высшее достижение, – говорит Сергей. – Партия сложная для меня, я ее долго готовил. Раньше я пел, в основном, басовые и баритоновые короткие партии, а эта партия большая и очень напряженная, я переживал, что мне будет трудно. Но сложным оказалось совсем другое – сцены насилия, смерти и еще одна сцена, о которой я волнуюсь больше всего, – и в ней вообще нет вокала.
Кто помог «Тоске»
Как рассказал директор Магнитогорского театра оперы и балета Илья КОЖЕВНИКОВ, замысел «Тоски» в театре вынашивали долго, поскольку к операм подобного уровня здесь относятся с большим трепетом. Но вопрос о ее постановке был решен неожиданно быстро.
Творческая дружба связывает оперный театр с народной артисткой России Натальей ЗАВАРЗИНОЙ, когда-то начинавшей карьеру в нашей опере. Наталья Александровна, лестно отозвавшись о составе солистов и репертуарной афише магнитогорского театра, подчеркнула, что в этой афише не хватает именно «Тоски». К тому времени план постановок на театральный сезон уже был сформирован, как и план их финансового обеспечения. Но Наталья Заварзина нашла возможность выйти к главе Магнитогорска Сергею БЕРДНИКОВУ с предложением выделить театру дополнительное финансирование на постановку «Тоски». Сергей Николаевич поддержал в этом народную артистку, и «Тоска» появилась в нашей опере. А Сергей Бердников и Наталья Заварзина запланировали посетить эту крупную премьеру.
Ода живой опере
Надо отметить, что Дмитрий Отяковский, как и многие приглашенные режиссеры и дирижеры, остался очень довольным работой с коллективом магнитогорского оперного театра, как и результатом этой работы.
– Большое спасибо Илье Сергеевичу Кожевникову и вашему гостеприимному городу, замечательной труппе, потрясающим техническим и административным службам, всем цехам театра! Все работают на высшем уровне, и это большое счастье – трудиться в таком потрясающем коллективе, – говорит режиссер.
Над постановкой «Тоски», как оказалось, работали в тот же период и в московской «Геликон опере», дружественном нашему театре. Главному дирижеру магнитогорской оперы и постановщику «Тоски» Эдуарду НАМУ довелось побывать 10 февраля в «Геликоне» на премьере в постановке Дмитрия БЕРТМАНА. Появилась возможность сравнить две «Тоски», и Эдуард Вилорьевич отметил, насколько достойно выглядит наш спектакль на фоне столичного.
Отдельно Дмитрий Отяковский поблагодарил хормейстера-постановщика Татьяну ПОЖИДАЕВУ и великолепных артистов хора нашего театра:
– В этой опере на самом деле задействованы три хора: мужской, женский и детский. Одни и те же люди выступили во всех ипостасях. Они выступают в разных костюмах, и человеку несведущему может показаться, что хор в этом театре в три раза больше. Эти артисты могут работать в очень разноплановых сценах – и эмоционально, и музыкально – это очень большой подарок для режиссера.
Как отметила Татьяна Пожидаева, несмотря на сложность музыкального материала, самой трудной оказалась задача взрослым людям сыграть детей.
В завершение Дмитрий Отяковский высказал пожелание о продолжении сотрудничества с Магнитогорским театром оперы и балета. И выразил большую радость по поводу того, что после реализации нескольких цифровых проектов в области оперы, которыми он занимался в период пандемии, у него, наконец, появилась возможность вернуться на сцену, наполненную людьми, услышать живое звучание оркестра, и, конечно, увидеть любимых зрителей, получить от них непосредственную, живую обратную связь. Не комментарии и лайки, а аплодисменты, цветы и овации. Благо, зрительные залы театров Челябинской области теперь могут заполняться уже на 75 процентов.
