Первая мировая война глазами магнитогорца
Ровно сто лет назад, 1 августа 1914 года, Россия вступила в первую мировую войну. Сегодня мы публикуем отрывки из записей Николая Руковского – участника тех событий. Николай Руковский, военный врач, уроженец Смоленска и выпускник медицинского факультета Московского университета 1911 года, впервые приехал в Магнитогорск в августе 1941 года вместе с госпиталем, который разместился в здании левобережного Дворца культуры металлургов. Вскоре сюда же прибыла его семья: жена Зинаида Петровна, дочь Нина Николаевна, старшая внучка Марина полутора лет от роду, а также зять Арсений Державин, после боевого ранения направленный на работу военруком в Магнитогорский горно-металлургический институт.
Три года Николай Иванович лечил раненых в Магнитогорске и работал в городской больнице. В июне 1944 года госпиталь был отправлен на фронт – сначала в Житомир, потом в Польшу, а затем в Германию. Все это время Николая Руковского сопровождала жена Зинаида Петровна. За службу в годы Великой Отечественной войны Руковский был награжден орденом Красной Звезды и медалью «За победу над Германией». После демобилизации Николай Иванович работал в Смоленском мединституте, а в 1957 году в возрасте 74 лет переехал в Магнитогорск к дочери Нине и некоторое время был врачом поликлиники первой городской больницы.
Из воспоминаний Николая Руковского
О жене
До июля 1912 года я работал врачом хирургического отделения Смоленской губернской земской больницы. В июле
1912 года зачислен на должность младшего врача седьмого гусарского Белорусского полка в городе Владимиро-Волынский. В январе 1913 года получил отпуск и поехал в Санкт-Петербург к своей невесте. Ее мать, Мария Герасимовна Раевская, была дальней родственницей Екатерины Прохоровой – жены петербургского скульптора Владимира Беклемишева, который в то время был ректором высшего художественного училища при Петербургской академии художеств. В какие-то годы, между 1895-м и 1905-м, Зинаида Петровна воспитывалась в Смольном. Беклемишевы часто ездили за границу, своих детей и ее брали с собой. Таким образом моя будущая жена познакомилась со многими музеями Франции и Италии. Находясь среди ученых, художников и скульпторов, молодежь увлекалась изучением истории искусств, мифологией, архитектурой, живописью. Запомнились два небольших этюда, то ли привезенные из Италии, то ли подаренные Зинаиде Петровне знакомым художником. Портреты Зинаиды Петровны, в раме под стеклом, выполненные художником Коровиным, помню очень
хорошо…
14-го января состоялась моя свадьба. В тот же день мы с Зиной поехали по месту моей службы во Владимиро-Волынский. В октябре 1913 года я был переведен служить в Варшавский окружной военный госпиталь… И вдруг война, а мы живем у самой границы Австрии. Спешно отправил свою жену в Смоленск. Она ждала ребенка, который и родился (дочь Нина) в Смоленске.
О превратностях войны
Наша дивизия двинулась к государственной границе. Там за лесом нашему полку было приказано занять населенный пункт Стояново. В лесу же части неприятельской кавалерии имели стычки с нашими гусарами.
Австрийская кавалерия показалась на опушке леса. Командир первого эскадрона Ротомский, скомандовав «пики к бою», устремился с эскадроном к опушке, в это время с другой стороны леса несколько десятков австрийских гусар быстро поскакали к нашей небольшой группе кавалеристов, стоящих вместе с командиром полка. Это были венгерские гусары. Венгры, обороняясь саблями, нанесли нашим гусарам несколько рубленых и колотых ран. Из наших раненых один умер, остальные получили не опасные для жизни ранения. Командир полка, контуженный в грудь, уже на другой день показал мне порядочное подкожное кровоизлияние в области грудины. Пуля пробила ему плащ, китель и сильно вдавила толстый серебряный образок, висевший на его груди. «Вот, Бог спас», – сказал, показывая повреждение, командир полка и перекрестился.
…Вечером сделали остановку в местечке Порицке. Во дворе дома, где мы сидели на крыльце, старик делал гроб. Проходящие австрийцы убили его сына.
…Среди дня мы остановились в одной деревне, и вдруг при ясном безоблачном небе стало заметно, как темная тень надвигается на солнце, закрывая его. Куры и цыплята уходили на курошест, в соседнем хлеву начала беспокойно мычать корова. Сгущались сумерки. Солнце полностью закрылось. Стало мрачно и тревожно. Но вот постепенно солнце начало освобождаться от закрывшей его тени… Куры возвращались из сарая, замолкшая в кустах птичка снова защебетала.
…Наши передовые гусары встретились с австрийскими, которые после перестрелки ускакали, оставив одного раненого. Его доставили потом на крестьянской телеге в деревню, где мы остановились на ночевку. Я ему оказал первую помощь. На другое утро отправили заболевших, а с ними и раненого венгра в тыл.
…Согласно распоряжению начальника дивизии, гусары первого эскадрона переправились ночью на противоположный берег (реки Дунаец) и взяли в плен двух австрийцев. Драгуны тоже проделали переправу, но так торопливо вернулись, что забыли своего товарища на берегу противника. Весь следующий день оставленный был виден с нашего берега, он сидел под небольшим обрывом, закрывающим его от противника. Днем показаться из окопов на нашем берегу было невозможно, не вызвав усиленного обстрела, а с наступлением темноты поплывшие на выручку драгуна товарищи не нашли его.
…В одной из деревень был размещен Текинский полк. Он был сформирован из дивизиона, стоявшего до войны в Средней Азии. Командовал этим полком товарищ по кавалерийскому училищу нашего командира полка. Однажды он обедал у нас и рассказывал, как трудно ему быть командиром этого полка, где, кроме его адъютанта и писарской команды, никто не понимает русской речи.
Текинский полк прибыл на войну, одетый в пестрые халаты, в громадные рыжие папахи с очень кривыми ятаганами вместо шашек и обычными кавалерийскими винтовками за плечами. За время войны текинские халаты износились. А интендантство не могло заменить их другими за неимением. Надевать шинели текинцы категорически отказывались. Тогда мулла предложил себе и командиру первыми надеть солдатские шинели перед построенным полком. Все последовали их примеру.
Однажды при наступлении противника на участке одной пехотной дивизии образовался прорыв, в который уже устремились свежие австрийские войска. Текинский полк, растянувшись вдоль этого прорыва, атаковал их в конном строю, устрашив своим обмундированием и особенно манерой рубки, подбрасывая свои кривые ятаганы и ловя их в воздухе в момент нанесения удара по противнику. Прорыв был ликвидирован, однако полк понес большие потери.
…В Карпатах фронт состоял из отдельных пикетов на возвышенностях. Однажды снаряд ударил в толстую сосну возле корня и не разорвался, долго оставаясь в таком положении. Гусар, находящийся в охране поблизости, решил освободить этот трехдюймовый артиллерийский снаряд из сосны и стал его выковыривать. Снаряд взорвался. Гусар был убит.
Между первой и второй…
Три года в продолжение войны я находился в полку в должности старшего врача. 13 августа 1917 года был назначен старшим ординатором сводного эвакуационного госпиталя №96, затем главным врачом этого госпиталя. 13 августа 1922 года был демобилизован, вернулся на родину, в Смоленск и поступил на работу врачом третьей амбулатории Смоленского губздравотдела, потом ассистентом хирургического отделения второй Советской больницы. В 1935 году был зачислен ассистентом кафедры топографической анатомии Смоленского мединститута, где работал до дня мобилизации – 24 июня 1941 года. С началом Великой Отечественной войны назначен начальником отделения эвакогоспиталя 2191.