В канун Дня защитников Отечества мы поговорили с теми, кто доказал свою любовь к Родине делом. Андрей Бурлаков и Евгений Бабенко – участники СВО. Они защищали нас с вами и вернулись домой живыми. В их словах – крик душ, опаленных войной, и пламя надежды.
Андрей Бурлаков пошел на войну добровольцем, не имея боевого опыта, единственный из своего окружения и вернулся домой 9 мая прошлого года. Для Андрея этот опыт стал самой настоящей победой над собой – он говорит, что решил пойти на фронт, чтобы проверить себя. Уехав на СВО рядовым разведчиком, он вернулся заместителем командира батальона разведки.
Кажется, будто вся жизнь готовила Андрея к этому: на службе ему пригодилась и дисциплина, к которой он привык, занимаясь спортом и тренерской деятельностью в боксе и дайвинге. Командовать подчиненными помогло высшее образование по специальности «государственное муниципальное управление» и опыт руководства агентством недвижимости. Дома нашего героя ждала семья – мама, жена и две дочери, старшая из которых еще подросток.
Пример Андрея Бурлакова ломает стереотипное представление о том, что на сегодняшнюю войну идут те, кто стремится убежать от своих проблем. Его рассказ о службе в батальоне разведки добровольческого отряда «Барс-19» развеет и другие мифы о специальной военной операции.
БРОСИТЬ ВЫЗОВ СЕБЕ
– Недавно в администрации Магнитогорска прошло торжественное вручение наград – глава города Сергей Бердников вручил вам медаль за храбрость четвертой степени. “МР-инфо” освещало это событие. У вас много наград – за отвагу, мужество, луганский орден подписан – «Стоявшим насмерть»… Андрей Александрович, что представляет собой служба в разведке?
– Бойцы на линии соприкосновения находятся на боевых постах: каждый из них знает свою позицию и тропинку, по которой к ней можно пройти. Нам, как разведчикам, положено знать всю диспозицию. Когда происходит подрыв или ранение – первой на место происшествия вызывают группу разведки, которая должна среагировать максимально быстро, чтобы организовать группу прикрытия и доставить в нужное место медика или эвакуировать пострадавшего, иногда раненых приходилось тащить на себе… Все, что происходит на фронте, всегда связано с группой разведки.
Я служил в пешей разведке – мы все время были на ногах… Пройти 8 километров в штаб за документами и бегом вернуться обратно, для разведки – обычное дело. Однажды за сутки мы прошли, пробежали, проползли 43 километра… Все хотят носить шеврон разведчика, но мало кто хочет служить как разведчик – на износ.
– Долго ли присматриваются к тем, кто заступает на службу в разведку?
– Там время быстро показывает человека. Боей с виду молодой, «заряженный», а как попадет под первый обстрел, с трясущимися руками сидит в окопе и зовет маму – я и такое там видел… как мы можем на этого воина рассчитывать? Его сразу отправляют на другую позицию.
Нужно понимать, что на войне самонадеянность – практически всегда равна смерти. К примеру, есть приказ: в светлое время суток под открытым небом не передвигаться. Первые месяц-два боец, как правило, дисциплинирован, но потом расслабляется и думает: «Дай-ка я днем схожу за водой», а там днем – дроны… Его ранили, он кричит в рацию: «На помощь!», мы подрываемся, собираем группу эвакуации, а у противника в небе уже висит корректировщик, который наводит на нас либо дронов, либо артиллерию. Ничего нового они не придумали: ранят одного и ждут, когда за ним придут остальные. Так из-за одного нарушителя порядка мы рискуем группой в 15 человек. Вот почему важно проверять, с кем идешь в разведку.
– Какой вы увидели СВО с линии фронта?
– Реальность такова, что там мы воюем со всем миром: наемников, действительно, очень много, кого там только нет, какая только иностранная речь там ни звучит…
Противник заглушает страх как может: в ход идут и наркотические средства – только их эффектом можно объяснить некоторые действия, которые совершаются с их стороны.
– Война и деньги: давайте поговорим об этой стороне вопроса. Можно ли заработать на СВО?
– В прифронтовых городах можно купить все, что угодно, но цены там совсем другие. Мы получаем зарплату, но в местной «забегаловке» за обыкновенный обед из пюре, котлеты и компота просят две тысячи рублей, за шашлык три-четыре тысячи. Цены там в пять раз выше обычных, скапливать деньги там не получается.
– В тылу все ждут, что мы вот-вот победим, насколько эти ожидания реалистичны, на ваш взгляд?
– Обстановка на линии фронта меняется молниеносно – поэтому каждый должен на позиции выполнять свою задачу максимально четко. На СВО невозможно расслабиться, взять паузу и предаться размышлениям – приходится круглосуточно быть на чеку. Проще говоря, там нужно работать каждый день, это отнимает много эмоциональных сил. Разгильдяйство приводит к фатальным ошибкам. У каждого бойца – бронежилет, автомат, мешки с питанием, водой – весит это немало, да плюс в нашем отряде все бойцы возрастные – от 40 лет и старше. Кто каску снял, кто – бронь… В итоге, одному полголовы снесло, другому осколок в грудь попал, а медик, когда осматривал, сказал: «Были бы в броне и в каске, ничего бы им не было».
– Что нужно знать тем, кто хочет помогать нашим бойцам СВО?
– Министерство обороны вооружает нашу армию прекрасно, все, что нужно военным, выдается, и этого достаточно. Но поддержка тыла незаменима – на фронте это ощущается особенно остро, и гуманитарная помощь бойцам действительно важна.
Многие не понимают, что у нас есть не только федеральные войска, но и добровольческие подразделения, воюем мы одинаково, только наш контракт – кратковременный. Подразделения добровольцев существуют именно за счет гуманитарной помощи тыла.
Если у людей есть желание помогать нашим парням на передовой, лучше делать это адресно. Фронт все время находится в движении: ребята могут закрепиться на позиции, только они успеют обустроиться, а на следующий день линия фронта опять сдвинется, и все, что они настроили, забрать с собой уже не получится… Надо перемещаться и устраиваться на новом месте, а расходные материалы не бесконечны, но нужны здесь и сейчас… Разведка, например, постоянно на ногах, мы все время «в мыле», а помыться нечем – без влажных салфеток не обойтись. Лучше узнайте у волонтеров, что именно нужно купить, и передайте именно то, что просят солдаты, если хотите принести пользу. Или пожертвуйте средства, которые волонтеры лично передадут командирам – те сами смогут закупить необходимое.
Многие жертвователи просят, чтобы парни снимали видео с благодарностью – как они получают «гуманитарку»… Нашу обстановку тоже важно понимать: выезжая «за ленту», мы стараемся перегружать все максимально быстро, обе стороны в этот момент рискуют жизнью, людям просто некогда позировать на камеру.
– Чем вы живете сейчас?
– С радостью посещаю патриотические мероприятия в школах. Также стараюсь помогать тем, кто собирается отправиться на СВО – делюсь опытом, чтобы человек имел более конкретное представление о том, куда он едет.
ЭТО – НАША ВОЙНА
Евгений Бабенко вырос в семье без отца, но брат Андрей, который старше его всего на четыре года, смог воспитать в парне настоящий мужской характер.
Женя мечтал об армии с 12 лет, закончив школу и поступив в строительный колледж, на каждом курсе просился в академический отпуск, чтобы пойти на службу. В танковых войсках парень, который так рвался в ряды военных, оказался в 2014 году – когда на Украине начались боевые действия, и вместе с сослуживцами с нетерпением ждал приказа, что их отправят туда. В ЛНР под Сватово он попал позже – в 2022 году. Не дождавшись повестки, Евгений добровольно явился в военкомат, и уже через день был на линии фронта. Десять месяцев служил в 15 мотострелковой бригаде и сумел выжить. Рассказывая о боевых буднях батальона разведки, опираясь на протез, Евгений шутит: «От искусственной ноги одни плюсы – зимой она не мерзнет». После ранения конечность пришлось ампутировать. В 30 лет Евгений Бабенко стал кавалером Ордена мужества – получил георгиевский крест 4 степени, награду за воинскую доблесть 2 степени и другие знаки отличия. Сегодня он говорит, что прошел бы этот путь снова, несмотря ни на что.
– Евгений, что сегодня вы думаете о людях, которые отправляются на СВО, зная, что их там ждет?
– Гордость берет за наш народ. Какая бы ни была причина, по которой человек решился пойти на фронт, этот поступок достоин уважения.
– Как вы считаете, что нам, находящимся в тылу, важно знать об этой войне?
– Мы защищаем свою страну. Находясь там, мы с сослуживцами много общались с местным населением, с теми, кто побывал в плену, с контрактниками, которые участвуют в боевых действиях с 2014 года – у нас сложилось четкое понимание, что, если бы Россия не ввела свои войска на территорию Украины, сейчас враг шагал бы по нашей земле. Западная пропаганда преподносит СВО как вторжение, акт агрессии, на самом деле мы сработали на опережение, нанесли упреждающий удар. К сожалению, просто так взгляды людей на западе не поменяются, и должно сменится несколько поколений, чтобы правда в общественном сознании стала преобладать.
– Какие моменты жизни на войне потрясли вас больше всего?
– Наше подразделение отправили в деревню Ковалевка, я увидел местных людей, которые решили не покидать свои дома – они остались, не смотря на то, что от линии боевого соприкосновения их отделяло меньше километра. Понятно, люди пожилые, это их дом, они всю жизнь там прожили… может, на их месте я бы тоже не уехал. И все равно, это не может не удивить. Был такой случай: нас начали обстреливать, мы с парнями бежим, пытаемся укрыться как можем… а рядом дедушка вышел из дома, что-то потихоньку погрузил в машину, сел и спокойно куда-то поехал – прямо под обстрелом… Наверное, там к подобному уже все привыкли – люди живут в таких условиях десятки лет.
Были моменты, которые шокировали. Я, конечно, слышал об этом и здесь, но думал, что в своих рассказах люди преувеличивают. Из общения с местными жителями выяснилось, что действительно были случаи, когда нацисты заходили в дома и расстреливали людей целыми семьями. Одно дело, когда слышишь об этом из СМИ, и совсем другое – когда лично говоришь с человеком, который видел это своими глазами, и понимаешь, что ему незачем тебя обманывать.
Поверить в это легко, когда заходишь на позиции противника и сам видишь в каждом окопе – запрещенных веществ как на витрине. Ребята, с которыми служил, рассказывали: «Стреляешь в их бойца, а он идет на тебя, как зомби со стеклянными глазами и не останавливается, два рожка патрон в него можешь выпустить».
– Что самое страшное на войне?
– Терять людей – тяжелей всего. Когда я стал командиром отделения, у меня в подчинении были бойцы. Когда выходишь с ними на задание, думаешь только о том, чтобы все остались живы, здоровы и невредимы – чтобы в каком составе ушли, в таком и вернулись.
– Как справится со страхом во время боевых действий?
– На войне страшно всем и всегда: каждый человек боится, когда рядом прилетает снаряд… Главное, сохранять холодный рассудок и не бояться действовать. Там ты должен быть готов ко всему, в том числе к худшему.
– Как вы решили пойти на фронт, и что для вас значит фраза «отдать долг Родине»?
– Тебе дали, значит, ты должен: Родина дала тебе образование, работу – ты по-своему должен отдать долг ей. Отечество – от слова «отец»: здесь жили твои предки – отцы отцов. Нельзя, чтобы сюда пришел чужой и установил здесь свои порядки, тогда уже не будет твоей Родины.
– Каково ваше мнение о волонтерских организациях, ведь государство обеспечивает бойцов всем необходимым?
– Моральная поддержка воинов важна, а волонтеры поддерживают не только дух армии, они делают очень большую работу. Радует, что сейчас образовалось много добровольческих объединений. Нужно понимать, что никто не был готов к вооруженному конфликту такого масштаба, поэтому нам всем сейчас важно сплотиться. К сожалению, часть народа этого не понимает, и думает, что это – не его война. Думаю, после Курска многие поняли, что враг – у ворот.
– Как изменилось ваше восприятие праздника День защитника Отечества после того, как вы побывали на передовой?
– Теперь я точно знаю, что это не только мужской праздник. Женщины тоже принимают участие в боевых действиях, я говорю не только о медсестрах, есть и девушки-солдаты. Считаю, это их праздник тоже. Это и праздник волонтеров – они тоже очень много сил вкладывают в приближение победы. Не забудем и тех, ради кого военные рискуют своей жизнью: без тех, кто ждет тебя в тылу, нет никакого смысла ни в войне, ни в победе.
– Какой вы видите свою дальнейшую жизнь?
– Я планирую и дальше помогать нашим ребятам – теперь в роли волонтера. Однажды мы с участниками фонда «Все для Победы!» уже собрали гуманитарный груз, и я сопровождал его отправку на передовую, а когда доставил его, увиделся там со своими сослуживцами. Думаю, даже когда все закончится, гуманитарная помощь гражданскому населению тоже будет нужна.
Для меня лично сейчас на первом месте – создание семьи. У меня есть девушка, мы знакомы давно, когда я был на СВО, она поддерживала меня, навещала в госпитале. Я очень благодарен ей за то, что она всегда рядом со мной, даже в самые тяжелые моменты. И, пользуясь случаем, хочу передать ей, что я очень сильно ее люблю.
Похожие материалы
Фото Динара ВОРОНЦОВА; личный архив героев публикации
Адрес: проспект Ленина, 74 
